Внезапно Хилл притормозил, вглядываясь во что-то, Лайм посмотрел вперед, но не увидел ничего, кроме петляющей дороги. Что бы там ни было, Шед Хилл наконец разобрался и перестал обращать внимание; теперь он расслабился. «Он в лучшей форме, чем я», — подумал Лайм. Сам он вообще ничего не увидел. В его уставших глазах появилось выражение безмерного отвращения.
Они поднялись на борт «Лира», чтобы перелететь в Бу Саада, Город Счастья. Наблюдатели Джильямса — в Алжире, в Эль Голеа и на поднятой в воздух следящей станции, двигающейся за «Каталиной», на которой находился Бен Крим, — видели цель на своих экранах, и она по-прежнему перемещалась, когда «Лир» взлетел и постепенно набрал высоту, с которой открывался хороший вид на побережье. Лайм держал на коленях карту масштаба 1:4 000 000, на которой вся Северная Африка была показана достаточно подробно и можно было различить все водные пути, автомобильные дороги, вади и форты.
Густонаселенный район Теля лежал к северу от Атласских гор, образуя возвышенность рядом с засушливым плоскогорьем, тянущимся на сотни миль в сторону Сахары. Сопоставляя то, что ему было известно о Юлиусе Стурке, и данные о радиусе предыдущего полета «Каталины», Лайм изучил карту и пришел к определенным выводам.
Он мог исключить саму Сахару. Самолет не должен был залетать так далеко, если они использовали его для перевозки Фэрли. Сахара являлась скорее ловушкой, чем укромным местом, — там было слишком мало мест, где можно укрыться. Стурка мог находиться в малонаселенном районе, но не слишком далеко от путей воздушных сообщений. Где-то здесь, внизу, в засушливом районе, в пределах разумного расстояния от приличной дороги и площадки, на которую можно посадить самолет и, в случае необходимости, поднять его в воздух. Возможно, в стране бедуинов, но не в пустыне туарегов. Может быть, даже на ферме в Теле.
Вади, которое указал Бино, — оазис у русла реки, где он забрал «Каталину» на прошлой неделе, — располагался к востоку от Гардаи и к северу от Уарглы: вокруг находились безводные равнины, подобные участкам в Аризоне и Нью-Мексико — с твердой глинистой почвой, из которой торчали валуны, жесткие колючки и случайные чахлые деревья. Земля была изрыта траншеями, где могла укрыться целая армия. Раньше Стурка успешно-действовал там, не уступая в военном искусстве индейцам апачи, и должен был чувствовать себя привольно.
В голове Лайма крутились воспоминания, как он много раз отправлялся в эту область на поиски Стурки, искал, но ни разу не нашел его.
Теперь он обладал одним или двумя преимуществами, которых у него не было раньше. Электронное наблюдение стало более изощренным. Он мог действовать без соблюдения такой секретности. И он мог пустить в дело практически неограниченное число людей. Джильямс подключил к этой операции всех агентов ЦРУ в Северной Африке от Дакара до Каира. Кроме того, была группа, которую Лайм привез с собой, а также «Ранние пташки» — головорезы из команды А, которых Саттертвайт прислал из Лэнгли. Лайм настоял, чтобы «Ранние пташки» были вооружены, вдобавок к их обычному комплекту, «жалами» — патронами, в которых вместо пуль были ампулы со снотворным. Их взяли в заповеднике в Кении. Ампулы выстреливались стандартными винтовочными патронами и содержали вещество М-99, производное морфина. Наркотик действовал практически мгновенно и оставлял жертву без сознания на пятнадцать-двадцать минут. Это был стандартный способ защиты от диких зверей; использовался ли он когда-либо в военных операциях, Лайм не знал и не хотел знать.
Цель заключалась в том, чтобы получить Фэрли живым; что произойдет с похитителями, было менее важно, но тем не менее они не могли допустить, чтобы посреди алжирских равнин осталось лежать полдюжины трупов. Алжир в этом случае не остался бы безучастным, и порядочное число поддерживающих его правительств — в Пекине, Москве, городах-столицах третьего мира — присоединились бы к хору проклятий. Одно дело — спасение очень важного человека, другое — развязывание «карманной войны» на чужой земле. Если это произойдет, Соединенные Штаты переживут скандал, как они пережили Лаос, и Доминиканскую Республику, и десятки других случаев, но лучше избежать осложнений, насколько возможно.
Лайма не интересовали проблемы международных отношений, но Саттертвайт достаточно ясно дал ему понять, что оплошность в Алжире может стоить Соединенным Штатам ядерных баз в Испании, которые Брюстер и Фэрли изо всех сил старались защитить, пока не разразилось все это идиотство. Испания не была членом НАТО и никогда не участвовала в нем. Американское высокомерие, открыто проявленное в Алжире, будет слишком близко и поэтому замечено: Перец-Бласко должен будет отвернуться от Вашингтона, а такого поворота событий следовало избежать. Поэтому лучше было использовать не боевые пули, а «жала» с наркотиком.