Они все тонули с большой приятностью.
В ночь с 8 на 9 ноября назначено было очередное потопление. На этот раз капитаном корабля должен был быть Лагиш — смелый завоеватель премьерского портфеля, Наполеон наших дней, произведший бескровную революцию.
M-me Мопа могла гордиться. Это она придала особый блеск молодому адвокату, окружила его дразнящей любопытство таинственностью и эксцентричностью своего салона, придала его свободомыслию некоторый налет пикантной дерзновенности, так обаятельно действующей на улицу. Даже «Фигаро», так много внимания уделявший на своих страницах светской жизни, при всей своей консервативности называл Лагиша «наш блестящий Лагиш, друг самой эксцентричной и обворожительной женщины Парижа — m-me Мопа».
Отныне и враги должны были признать, что на корабле, умело и хитро водимом маленькой женщиной, не только умеют весело тонуть, но часто находят способ победоносно выплыть к берегам славы.
По мысли ш-ше Колибри, сегодняшний вечер должен был перенести его участников в сказочный мир цветущего Карфагена, каким его изобразил Флобер. Сама она олицетворяла божественную дочь — Саламбо.
Она заказала изумительный костюм, точь-в-точь такой, какой описан Флобером. Его должны были принести к одиннадцати утра. Кроме того, сегодня днем к ней обещал заехать Дюкане — ее руководитель и верный друг. М-г Бернара Эрнестина не могла назвать другом — она слишком хорошо знала ему цену. Он мог быть только верным исполнителем ее предначертаний, неутомимым тружеником на спелой, но все еще благоухающей ниве. М-me Колибри каждый раз улыбалась, вспоминая его жирную атлетическую грудь, мускулистые руки, стальной суховатый торс мужчины, прошедшего военную школу.
Это был великолепный экземпляр человеческой породы, образчик мужской силы, так редко встречающейся в наше время. Когда он находил Эрнестину в глубине ее алькова — она безропотно подчинялась ему, блаженно чувствуя свою слабость. Но и только…
М-те Мопа давно убедилась в том, что счастье приходит к нам с разных сторон, обрывками, которые нужно уметь слить в одно целое. Ее чутье и находчивость делали ее счастливой. Она нашла то, что искала — пусть в разных местах — не все ли равно! У нее был любовник и был друг. Виновна ли она, что природа не сумела слить их в одном образе?
М-ше Колибри приоткрыла глаза. Жесткий, требовательный, самонадеянный ус щекотал ей кончик носа. Она рассмеялась, сжавшись под одеялом, готовая принять поцелуй, — такой длительный в счастливый миг пробуждения, — и тотчас же радостно вспомнила о платье Саламбо, свидании с другом и предстоящей ночи.
М-г Бернар держал ее в своих деспотических объятиях — это было его неоспоримое право.
ГЛАВА ВТОРАЯ — ГДЕ «ДЕЛОВОЕ СВИДАНИЕ»
ОКАНЧИВАЕТСЯ НЕ СОВСЕМ ОБЫЧНО
Но если счастливые любовники не спешили вставать, то зато Флипотт вскочила тотчас же, как проснулась. Ей нужно было побывать в тысяче мест. Она подбежала к зеркалу в одной рубашке, кулаками протерла глаза, обведенные густой желтизной, достала пуховку из пудреницы и быстро провела ею по заспанному лицу.
Этьен потянулся за папиросой, закурил и, глядя на нее, сказал:
— Ты похожа сейчас на маленькую обезьянку, вертящуюся перед зеркалом, и если бы мне не было лень, я написал бы твой портрет в таком виде и назвал бы его «Туалет Венеры Муш-Муш».
В зеркале она видела отражение его лица с растрепанными волосами, его смеющиеся глаза, и внезапно ей захотелось поцеловать его. Кто может быть лучше Этьена?
Она подбежала к нему, стала на колени и спрятала нос свой на его груди, в складках его рубашки. Но вот — мгновенье — и она уже на ногах. Она выкидывает в сторону то одну, то другую голую ногу, потом делает «шпагат» и снова бежит к зеркалу пудриться и надевать шляпку. Чулки и ботинки она надевает после всего остального.
Когда Флипотт совсем готова и собирается уходить, она снова оглядывается на Этьена.
Он спит и чуть посапывает, открыв рот. С бесконечными предосторожностями она подходит к нему и целует его руку, которая лежит у него поверх одеяла.
За дверью она преображается. Лицо ее становится озабоченным и деловым, в ее движениях незаметна робость. Она идет по улице быстрыми легкими шагами парижанки, мимоходом заглядывая в витрины магазинов. Ей нужно забежать домой, поцеловать милую, маленькую мамочку, съесть свой маленький завтрак, — чашку шоколада с двумя бриошь, приятно хрустящими под проворными зубами, и сейчас же бежать в театр на репетицию, а оттуда на «деловое свидание».