– Точнехонько, – несколько раздосадованно подтвердила прерванная на середине мысли собеседница. – Вейда Торн зовут эту бесстыдницу. У нас отродясь ничего подобного не случалось, с тех самых пор как старый глава совета ленточку на воротах рынка перерезал. Правда, после этого он довольно быстро в могилу сошел, в ту зиму болезни на всех навалились, а личный лекарь тоже слег, вот и случилась незадача. Хотя поначалу всем казалось…
Пришлось повторить маневр со взмахом руки, поскольку иначе старушка так и норовила погрязнуть в воспоминаниях о различных мелочах.
– Так что же конкретно натворила мадам Торн? – чуть повысив голос для убедительности, уточнила я.
– Я к этому и веду, – тут же сообщили мне. – Чуть больше месяца назад одна покупательница, упаковывая специи, обронила у лотка крупную купюру, а когда обнаружила пропажу и вернулась, ее уже не было, а эта прохиндейка, Вейда, делала невинные глаза и говорила, что не видела никаких денег.
Ох… история вполне в духе такой вот бабушки-сплетницы, причем вопросов она порождает больше, чем дает ответов.
– Но как женщина определила, что обронила купюру именно в павильоне? И почему вы поверили, что деньги у нее действительно были? Кроме того, сидя за лотком, достаточно сложно заметить лежащую на полу перед ним вещь. Мне не кажется, что имеющихся в наличии фактов достаточно, чтобы обвинять человека.
– Э-э, милочка, – вздохнула собеседница и весьма выразительно на меня взглянула, заставив почувствовать себя умственно отсталой. – Естественно, с пострадавшей беседовал дознаватель, который выяснил, что она говорит чистейшую правду и на самом деле потеряла на рынке крупную сумму денег. Так что Вейда таки воровка, – закончила бабушка и с победным видом на меня уставилась.
Ничуть не стушевавшись, я отбила удар:
– Нет, пока что пострадавшую можно назвать лишь растеряхой. А что ваш дознаватель выяснил после разговора с подозреваемой?
Мне удалось одержать небольшую победу, поскольку следующая фраза прозвучала несколько смущенно, но вместе с тем не без вызова:
– Что он мог выяснить, ели эта дрянь наотрез отказалась с ним общаться? И вы еще утверждаете, что она невиновна! Невиновный от беседы не откажется.
– Это как посмотреть, – возразила я. – Когда все скопом начинают на тебя нападать ни за что ни про что, можно на принцип пойти. Обидеться. – Продолжая спор, внутренне я уже почти согласилась с виновностью мадам Торн, все же отказ от возможности оправдаться наводит на вполне обоснованные подозрения.
– Но это еще не все! – с триумфом продолжила старушка. – После того как ее попросили с рынка, не желая поминутно оглядываться и проверять, на месте ли деньги, Вейда отправилась в столицу. Вот скажите, откуда у нее деньги на билет, а?
Звучало логично, хотя небольшой червячок сомнений продолжал грызть меня. Тем не менее я кивнула, соглашаясь:
– Да, судя по всему, вы правы и мадам Торн не самый честный и порядочный человек. Но я не могу не попытаться выполнить пожелание подруги. Пожалуйста, скажите мне, как ее найти.
Победив в споре, собеседница тут же подобрела и словоохотливо выдала мне подробные инструкции, включающие в себя все, кроме адреса. Затем, еще пару раз повторив, что ходить к этой прохиндейке Вейде совершенно бессмысленно, она отвлеклась на появившегося наконец в магазинчике покупателя, и я ретировалась.
Следуя полученным путаным инструкциям, я по выходу из рынка свернула налево, двинувшись в сторону порта. И если от Льонского он опять-таки разительно отличался размерами в пользу последнего, то грандиозным плюсом местного кораблепристанища можно было назвать почти идеальный порядок и чистоту.
Когда забор, окружавший порт, закончился, я пошла по спускающейся вниз, к морю, извилистой улочке и почти сразу признала, что действительно, несмотря на магическую карту, адрес мне ничем бы не помог – тут тайный маршрут надо знать. А улицы, по которой я двигалась, вообще на карте не обнаружилось. К счастью, объяснять продавщица специй умела хорошо, и нужный дом я нашла быстро, всего-то с третьей попытки, слишком уж много почти одинаковых полуразвалившихся зданий красовалось по обеим сторонам дороги, да еще и прячась за деревьями.
Сказать, что обитель мадам Торн произвела на меня впечатление, – не сказать ничего. В тени густых тополей притаилась… да, лучшим словом будет «избушка». Маленькая одноэтажная постройка, судя по виду, являлась ровесницей Кохинора. Но стоило мне приглядеться получше, и, несмотря на изрядно обветшавший и покосившийся вид, впечатление поменялось. Старые доски были пропитаны защитным средством, стекла вымыты до блеска, на окнах белоснежные занавески и цветы в глиняных горшках. Хозяйка явно заботится о своем жилище, и это делает ей честь. Не меньшей заботы удостаивался и сад – справа и слева от дорожки располагались ухоженные, тщательно прополотые клубничные грядки, густо усыпанные созревающими красными ягодами, при одном взгляде на которые я голодно сглотнула, хоть завтракала не так уж и давно.
В этот момент из-за дома донесся шум, очень напоминающий процесс рубки дров. Обогнув ветхое строение по утоптанной тропке, я убедилась в правильности своих предположений: около поленницы светловолосая женщина и впрямь колола полешки, и, как только она, заслышав мое появление, подняла голову, я констатировала, что описание, данное горничной, полностью соответствует действительности.
– День добрый, – вежливо поздоровалась я. – Насколько я понимаю, вы мадам Вейда Торн?
– Именно, – утирая пот со лба, кивнула собеседница. – Простите, мне нужно отдышаться. Я уже отвыкла махать топором, а наложенное на него заклинание утром дало сбой. Надо бы, конечно, наведаться к магу, но денег нет.
– Возможно, я смогу вам помочь. – Закрыв глаза, я проверила топор и быстро обнаружила, что заклинанию требовалось всего-то немного энергии. О том, что в какой-то момент это понадобится, владелицу наверняка предупреждали, но, как и многие простые люди, она выбросила информацию из головы: зачем думать о том, что еще неизвестно когда случится! Без всяких проблем я подкачала запас энергии и, поставив полено на пенек для колки, сообщила ожидающей молча женщине: – Готово.
Та, не тратя лишних слов, привычно взмахнула рукой, топор послушно вознесся над поленом и упал точнехонько посередине, расколов его на четыре одинаковые аккуратные части. Вот теперь я удостоилась удивленного взгляда и благодарности:
– Спасибо. Но заплатить я вам не могу, как уже говорила, нет денег.
– Я помню. Никаких денег мне не надо, это было совершенно не сложно. Но если вы напоите меня чаем с клубникой и ответите на несколько вопросов, то уже я буду вам очень благодарна.
– Да, конечно, – встрепенулась мадам Торн. – Проходите в дом, пожалуйста. – Двинувшись вперед меня к крыльцу, она на ходу сказала: – Располагайтесь, а я пока руки ополосну.
В некотором оцепенении я наблюдала за удаляющейся в угол двора женщиной. Подойдя к неожиданно обнаружившемуся там колодцу, она принялась самолично вращать ручку, опуская деревянную бадейку к воде. Этого я стерпеть не могла и резво двинулась вслед за хозяйкой. Картина с колодцем в точности повторяла историю с топором – стоило мне пополнить энергетический резервуар заклинания, как ворот прекрасно завертелся сам, и вскоре бадья с холодной чистейшей водой показалась в поле нашего зрения. Наблюдая, как мадам Торн ловко стаскивает ее на землю и наполняет стоящий рядом умывальник, я ошеломленно спросила:
– У вас что, в доме воды нет?
– В этом-то? – с веселой иронией кивнула хозяйка на свою избушку. – Боюсь, когда ее возводили, сама идея воды в доме показалась бы строителям странной. Да я и рада, честно говоря. Из кранов течет непонятная бурда, которой и руки мыть противно, не то что чай на ней заваривать и суп соображать. А моя водичка – сама по себе вкусна. Хотите попробовать?
– Нет, спасибо, – отозвалась я, делая заметку в уме. Нет, то, что в деревнях еще не везде царит цивилизация, я знала. Но сам факт наличия подобных жилищных условий в городе приводил меня в состояние шока и напрочь отказывался укладываться в мозгу, даром что находился прямо перед глазами.