Завидев капитана яхты, она подошла к нему. Но тот, предупредив ее вопрос, смешивая французские и итальянские слова, сказал, что стол накрыт.
Гелена заскочила в свою каюту. Смочила жесткие черные волосы водой и с помощью щетки, фена и лака придала им форму. После неожиданного пробуждения в пять утра, когда все какие-то растерянные, кое-как одетые выбежали на палубу и подняли панику, которую быстро прекратил капитан, отправив всех в кают-компанию, Гелена выглядела ужасно. Синие круги под глазами, бледные, потрескавшиеся губы… Она вынула из косметички браслет, надела его на руку, но, вспомнив, что произошло, опустила голову.
— Как-то дико думать, что Лорки больше нет. Не верится!.. Но яхта — не лес, в котором можно заблудиться. Матросы обшарили все углы… и потом, что это за шутки в открытом море! Ах, Лорка, как же так?..
Гелена взглянула на браслет, он показался ей чудовищно неуместным, но, переведя взгляд на зеркало, она нанесла на губы розовый блеск, сбрызнула блузку и полуоткрытые худые плечи туалетной водой и пошла в салон.
Столкнувшись в дверях салона с Евгением, Гелена слегка потянула его за рукав и шепнула:
— Во всех детективах пара, находящаяся вне подозрений, внимательно следит за остальными, понял?
Евгений сощурился, чтобы придать лицу серьезность и не рассмеяться.
— Во всех детективах каждая пара считает себя вне подозрений. И все же ты права.
Они вошли в салон. На угловом диване сидел Арсений Строгулин. При их появлении, вероятно заканчивая вслух свою мысль, он проговорил:
— Ума не приложу!
— А нам и прикладывать нечего, — тихо рассмеялся Евгений. — Это ты у нас юрист.
— Одно время даже следователем был, — со вздохом заметил Строгулин. — Но… — он поморщился, — не понравилось. Грязная работа.
— Да, бумага, она, конечно, почище людей, — согласился Чегодаев, взглянув на Гелену и адресовав ей свою насмешку.
— Смотря что на ней написано, — бросила ему в ответ Ванышева и с недовольством произнесла: — Но где же все остальные?
— Скорбят, — шепнул Евгений.
Гелена смерила его непонимающим взглядом.
— Что? — спросил он.
В ее глазах по-прежнему читалось недоумение.
— С Лорой случилось несчастье, — заметила она.
— Увы, — легко вздохнул Чегодаев и сел за стол. — Никого ждать не буду. Голоден.
Арсений молча согласился с ним и тоже приступил к завтраку. Гелена села за стол, но аппетит у нее пропал, она нехотя ткнула вилкой в салат.
Пришла Вита Шуркина. Обычно она выглядела как модель из журнала, иногда ей даже удавалось отливать глянцем, но сегодня… Светлые волосы были перехвачены резинкой, майка сидела криво, но при этом эффектно обнажала левое плечо с татуировкой.
Гелена отметила про себя, что Вите удалось внести свежую ноту в свой застоявшийся образ. Под глазами была настоящая синева, а верхние веки припухли от слез. «Мило! — подумала Гелена. — Оказывается, глянцевая модель умеет сострадать».
Павел Мельгунов и Зоя Свергина пришли почти одновременно. Выглядели растерянными и подавленными. Зоя села за стол, намазала масло на тост, откусила кусочек и положила на тарелку. Павел немного поел и прервал молчание:
— Может быть, теперь, когда мы немного успокоились, кто-нибудь что-нибудь вспомнит? Может, Лора что-то говорила, намекала?..
— Если она тебе ничего не сказала, то… — слегка отвела в сторону руку с вилкой Гелена.
— Но в это невозможно поверить! — вспылил Павел. — Лора великолепно плавает. Она не могла вот так просто утонуть.
— Ты хочешь сказать, что ее кто-то подтолкнул? — с удивлением произнес Арсений.
— Но даже если… — всхлипнув, проговорила Вита. — Она бы не пошла ко дну, как топор.
— Верно! — кивнула Гелена. — Тогда напрашивается предположение, что сначала Лору оглушили ударом по голове, а затем сбросили за борт.
Зоя судорожно схватила салфетку и приложила ко рту.
Гелена, ощутив сухость в горле, тихо откашлялась.
— Простите, это профессиональная привычка. Среди нас нет никого, кто мог бы желать Лоре смерти.
— Все любили ее, — проплакала Вита. — Она… Она такая добрая, понимающая… Она могла поговорить с тобой не только, когда хотелось ей, а когда было нужно тебе. Это так сейчас редко. Я… я не верю… — Вита уронила голову на руку. Павел, пряча глаза, погладил ее по плечу. Гелена заметила у него на глазах слезы.
«Черт возьми, все такие расстроенные… а я? Я тоже, — быстро проанализировав свое внутреннее состояние, с облегчением подумала она. — Но… как-то не так. Жаль. Действительно, жаль… — Но что-то мешало ей признаться, что скорбь ее по погибшей подруге истинная, неутешная. Если бы сейчас ее каким-то образом перебросили в какое-нибудь кафе на шумной улочке, она бы вмиг позабыла о трагическом происшествии. — А они, интересно, они?..» — вглядывалась она в лица сидевших за столом.