К этому времени из 46 проходивших по этому делу обвиняемых двое оставались неразысканными, двое были освобождены, 35 находились под особым надзором полиции и только 7 человек (Калистрат Гогуа, Иосиф Джугашвили, Севериан Джугели, Георгий Караджев, Аракел Григорьевич Окуашвили, Васо Цабадзе, Захарий Иосифович Чодришвили) содержались под стражей{56}.
Получив материалы дознания «О тайном кружке РСДРП в г. Тифлисе», Е. П. Дебиль 29 августа 1902 г. направил дело товарищу прокурора Тифлисской судебной палаты действительному статскому советнику Е. Н. Хлодовскому (№ 4602){57}, который знакомился с ним около полутора месяцев и 12 октября подписал заключение по результатам дознания{58}. Тифлисская судебная палата сочла нежелательным передачу дела в суд и предложила решить его в административном порядке. В заключении содержались рекомендации и о мерах подобного наказания. В частности, И. В. Джугашвили предлагалось выслать в Сибирь на 2 года{59}.
15 октября материалы дознания были направлены Тифлисской судебной палатой в Канцелярию главноначальствующего гражданской частью на Кавказе{60}, а 31 октября — в Министерство юстиции{61}.
«На основании 1280 ст. Уст. угол, суд., — писал князь Г. С. Голицын, — препровождаю при сем Вашему превосходительству представленное мне прокурором Тифлисской судебной палаты от 15 сего октября за № 1371 произведенное при Тифлисском губернском жандармском управлении дознание о Тифлисском социал-демократическом кружке рабочей партии (в IV томах) вместе с заключением о дальнейшем направлении сего дознания и вещественными доказательствами в особом опечатанном тюке, имею честь сообщить, что я не встречаю препятствий к разрешению означенного дознания согласно с заключением прокурора палаты»{62}.
С момента получения материалов дознания в Министерстве юстиции до вынесения окончательного решения по данному делу прошло более полугода.
* * *«Когда наше следствие почти что пришло к концу, — вспоминал К. Канделаки, имея в виду дознание, проводившееся Кутаисским ГЖУ, — сперва Сосо, а потом меня с помощью врача Элиавы поместили в тюремную больницу»{63}.
О том, что некоторое время И. В. Джугашвили действительно находился в тюремной больнице, свидетельствуют воспоминания Минаса Отаровича Чхаидзе, который был арестован в Гурии 18 августа 1902 г. Сначала он находился под стражей в сигнахской тюрьме, затем его перевели в Батум, где он пробыл более двух месяцев, до декабря 1902 г. Это значит, что в Батум его доставили не ранее середины сентября — не позднее середины октября. К этому времени, по воспоминаниям М. О. Чхаидзе, И. В. Джугашвили уже был в тюремной больнице. А когда автора воспоминаний освободили, он находился в одиночной камере 5{64}.
Здесь мы сталкиваемся со следующим противоречием.
Когда производившееся в Батуми дознание было завершено и передано в Тифлисскую судебную палату, Кутаисское ГЖУ поставило ее в известность «о неимении… оснований к дальнейшему содержанию под стражей обвиняемых Иосифа Джугашвили и Константина Канделаки»{65}. Такая позиция ГЖУ вызвала возражения прокурора Тифлисской судебной палаты, который 4 сентября письмом за № 1026 уведомил жандармское управление, что поскольку И. В. Джугашвили проходит обвиняемым еще по одному делу, речь может идти только об освобождении К. Канделаки, причем «с отдачею его под особый надзор полиции»{66}.
Вслед за этим 10 сентября была составлена «литера В» об изменении меры пресечения{67}, и К. Канделаки вышел из тюрьмы{68}, а И. В. Джугашвили продолжал оставаться под стражей, что подтверждается как воспоминаниями{69}, так и документами. Прежде всего это касается двух прошений, которые были поданы И. В. Джугашвили на имя главноуправляющего гражданской частью на Кавказе князя Г. С. Голицына.
В первом из них, датированном 30 октября 1902 г., он писал: прошу «освободить меня, по крайней мере хоть ускорить ход дела»{70} (фото 15).