Показательно, что томский губернатор поставил в известность томского уездного исправника о высылке И. В. Джугашвили в его распоряжение (отношение № 2091){37}, а также препроводил его фотографию и «Список» с биографическими сведениями о нем (отношение № 2093){38} на следующий день после того, как тот уже покинул Томск. На основании полученных документов 24 июля в Томском уездном полицейском управлении («по секретному столу») было заведено дело № 2784 «О высылке под гласный надзор полиции в Нарымский край Иосифа Виссарионова Джугашвили на 3 года с 8 июня 1912 г.»{39}.
В 1912 г. между Томском и Нарымом курсировал только один пароход. Он выходил из Томска по вторникам в 14.00, к вечеру делал остановку в селении Усть-Томь, на следующий день — в селе Колпашево и в этот же день вечером прибывал в Нарым, а, возвращаясь обратно, отходил из Нарыма по субботам, тоже делал две остановки и прибывал в Томск по понедельникам, рано утром{40}.
Так как И. В. Джугашвили выбыл из Томска 18 июля, в среду, то это был внеочередной рейс, по всей видимости, только до Колпашева, куда пароход мог прибыть уже 19-го. Здесь И. В. Джугашвили должен был ожидать рейса обычного парохода, который выходил из Томска 24-го, 25-го прибывал в Колпашево и в этот же день приходил в Нарым. Поэтому в Колпашеве И. В. Джугашвили находился почти целую неделю.
«В 1912 г., — вспоминал С. Верещак о своей новой встрече с И. В. Джугашвили, — я встретился с ним в Нарымском крае, в селе Колпашево. Там он провел несколько дней до переезда в Нарым. В Колпашево в это время жили Свердлов, Лашевич, Иван Никитич Смирнов и другие видные теперь коммунисты. Коба пообедал со мной и Семеном Суриным, с которым я жил в Колпашеве вместе. Сурин оказался приятелем Кобы. Они вместе раньше бывали в вологодской ссылке и вместе работали в Петрограде»{41}.
Из статьи в «Правде» за 26 декабря 1939 г.: «В июле 1912 г. тов. Сталин прибыл на место ссылки в Нарым. Расположенный на берегу Оби, окруженный лесами и болотами, Нарым ничем не отличался от обычного села, хотя считался заштатным городом. До революции в нем насчитывалось лишь 150 домов и немногим более тысячи жителей. Заброшенный в таежной глуши, далеко от железной дороги, Нарым был слабо связан с миром. А месяца три в году — весной и летом — совсем оторван от жизни. В Нарыме тов. Сталин поселился у крестьянина Якова Агафоновича Алексеева в маленьком деревянном домике на краю переулка, у озера. В проходной половине избы жили хозяева — семья из 9 человек, другую комнату занимали политические ссыльные, обычно квартировали у Алексеева два-три человека». Хозяйку дома звали Ефросинья Ивановна. Наблюдение за И. В. Джугашвили было поручено старшему полицейскому надзирателю Титкову{42}.
В Нарыме И. В. Джугашвили пробыл 38 дней.
По свидетельству С. Верещака, в Нарымском крае существовало два бюро или две организации содействия побегам, по всей видимости, одна эсеровская, другая социал-демократическая. Долгое время они бездействовали, с появлением И. В. Джугашвили ожили. Последовала целая серия побегов. Бежал и И. В. Джугашвили.
Обычно ссыльные на лодках по Оби (против течения) добирались до Томска, а оттуда по железной дороге до Европейской России. И. В. Джугашвили бежал на пароходе, который по субботам из Нарыма уходил в Томск{43}.
«Дело было под осень, — вспоминал его хозяин Я. А. Алексеев, — день какой был, не помню. Товарищ Сталин попросил нас с братом отвезти его на пристань. В сумерках мы втроем пошли к лодке. Когда пришли на берег, товарищ Сталин спросил: „Доедем на ней?“ Мы ответили: „Доедем“. Сели тихонько в лодку-однодеревку, поехали в ту сторону. Ехали стороной протоки, потом выехали на Обь. Ночь была темная, без луны, морок был — пасмурно. Товарищ Сталин уехал так, вроде никто не знал. Я сидел на корме, брат — на гребе, товарищ Сталин — в середине. Когда пристали к берегу, товарищ Сталин вышел, попрощался с нами. Сказал, что, может, вернется, может — нет: едет, мол, в Колпашево. От нас больше никто не убегал»{44}.
По всей видимости, ночью И. В. Джугашвили незаметно сел на пароход, а утром в субботу 1 сентября выбыл на нем из Нарыма.