В ноябре в Бакинском ГЖУ появился новый секретный сотрудник по кличке Донской, которому сразу же было выдано 50 руб.{36} Атак как к 9 апреля 1910 г. Н. Леонтьев снова находился на службе в ГЖУ, возникает вопрос: не был ли он восстановлен к этому времени в качестве секретного сотрудника под кличкой Донской{37}. Первая информация от него поступила 5 ноября 1909 г.{38}, последняя — 25 ноября 1910 г., после чего он был убит{39}. Именно так закончил свою жизнь и Н. Леонтьев{40}.
Наконец с января по март 1910 г. с Бакинским жандармским управлением по РСДРП сотрудничал секретный сотрудник Дубровин. Первое агентурное сообщение от него поступило 24 января, второе и последнее — 27 марта{41}. Оба донесения свидетельствуют о том, что Дубровин находился на периферии Бакинской организации РСДРП.
Таким образом, во второй половине 1909 — начале 1910 г. И. В. Джугашвили в штате секретных сотрудников Бакинского губернского жандармского управления не состоял.
Остается рассмотреть возможность его связей с Кавказским районным охранным отделением, деятельность которого распространялась на все кавказские губернии.
Во второй половине 1909 г. это отделение имело 16 секретных сотрудников, из которых только двое давали сведения по РСДРП. Они фигурировали в документах под номерами 25 и 29{42}. Секретный сотрудник № 25 был принят на службу в марте 1909 г., когда И. В. Сталин находился в ссылке, и продолжал давать сведения до 26 мая 1910 г. С марта 1909 по январь 1910 г. он получал в месяц 40 руб., с февраля 1910 г. — 50 руб.{43} Секретный сотрудник № 29 был завербован в августе 1909 г. и получал довольно высокое жалованье (от 50 до 110 руб.), но давал сведения не по Баку, а по Батуму и Сухуми. Под этим номером скрывался Константин Илларионович Щепотин{44}. Кроме того, среди секретных сотрудников Кавказского районного охранного отделения, освещавших деятельность РСДРП, значится агент по кличке Маленький. Он был принят на службу еще в июне 1909 г., когда И. Сталин находился в Сольвычегодске, к тому же хотя и числился в штате секретных сотрудников, никаких сведений не давал и жалованья не получал. В сентябре — октябре 1909 г. информация по РСДРП поступала также от сотрудника № 30, входившего в партию эсеров{45}.
Исходя из этого, можно с полным основанием утверждать, что во второй половине 1909 г. И. В. Сталин никакого отношения к Кавказскому районному охранному отделению не имел. А это значит, что во второй половине 1909 — начале 1910 г. он на службе в органах политического сыска не состоял.
Чисто теоретически можно допустить, что его завербовали позднее, после ареста 23 марта 1910 г. Однако такое предположение находится в противоречии со всей последующей его судьбой., Из семи лет после этого ареста И. В. Сталин провел на воле всего лишь 10 месяцев, т. е. менее года. Невероятно, чтобы, приобретя столь ценного секретного сотрудника, охранка предпочла держать его в тюрьмах и ссылке.
Единственный эпизод в биографии И. В. Сталина, который в этом отношении вызывает серьезные подозрения, — это его побег 1916 г. и последовавший за ним призыв на военную службу. — Но есть основания утверждать, что если начальник Енисейского розыскного пункта, которым с 1915 г. был ротмистр С. В. Руссиянов, и пытался завербовать И. В. Сталина, эта попытка не имела успеха.
Среди бумаг Особого отдела Департамента полиции сохранилась «Справка» за февраль 1917 г., в которой, в частности, говорится: «Из доклада, представленного 12 декабря 1916 г. командированным для ознакомления с постановкой политического розыска в Восточной Сибири полковником Заварзиным[67], между прочим усматривается, что агентуры у заведующего пунктом в Енисейске нет. Заведующий пунктом ротмистр Руссиянов заявил, что приобретение агентуры настолько затруднительно, что, несмотря на все предпринятые меры, ему не удалось заагентурить ни одного человека»{46}. Об этом же свидетельствует и донесение начальника Енисейского ГЖУ полковника Л. А. Иванова в Департамент полиции: «…Ныне у ротмистра Руссиянова, — сообщал он 17 января 1917 г., — не имеется секретной агентуры кроме двух лиц по цензуре, коих я по бесполезности приказал уволить»{47}.
Остается проверить возможность вербовки И. В. Сталина Енисейским губернским жандармским управлением. Правда, если бы его начальнику полковнику Байкову летом 1916 г. и удалось склонить И. В. Сталина к сотрудничеству, первые агентурные сведения от него могли поступить только в феврале 1917 г., когда он с партией призывников прибыл в Красноярск. А поскольку сводка агентурных сведений за февраль должна была быть представлена в Департамент полиции только в марте и только в марте Енисейское ГЖУ обязано было представить списки секретных сотрудников и денежный отчет о выплате им жалованья за февраль, то подобные сведения в Департамент полиции поступить не могли, а в Красноярске после падения монархии их должны были бы уничтожить в первую очередь.