13 февраля 1904 г. Департамент полиции поставил Тифлисское охранное отделение в известность о том, что им получены агентурные сведения, будто бы нефтепромышленник А. И. Манташев «три месяца назад» пожертвовал на революционное движение «миллион рублей»{38}.
В ответ на это 24 апреля начальник Тифлисского охранного отделения ротмистр Ф. А. Засыпкин сообщил: «Проживающий в городе Тифлисе Александр Манташев — известный армянский миллионер, до возникновения в прошлом 1903 г. армянского движения в острой форме, направленного против русского правительства, имел несомненную связь с движением, направленным против Турции преимущественно; в данное время он уже не решился бы оборвать свою связь и во всяком случае, безусловно, снабжает революционеров деньгами; указания на пожертвование им миллиона рублей все же сомнительно»{39}.
Несмотря на то что имевшиеся в распоряжении Департамента полиции сведения о миллионном пожертвовании были поставлены Тифлисским охранным отделеним под сомнение, в самом Департаменте на этот счет придерживались иного мнения. Об этом свидетельствует «Исторический очерк об армянской федеративной партии „Дашнакцутюн“», подготовленный для служебного пользования жандармским подполковником Л. И. Ивановым. «Нефтепромышленник Манташев, — читаем мы здесь, — например, заплатил один миллион, но, кажется, сделал это как „вспомогательный член“ „Дашнакцутюн“, <…> он же основал в Лондоне армянский банк, где теперь находятся „церковные“ армянские денежки, и он же находится в союзе с Ротшильдом»{40}.
Что касается участия в финансировании революционного движения семьи Зубаловых, то пока удалось обнаружить только один факт, относящийся к 1910 г. и свидетельствующий о том, что в это время лидер грузинских меньшевиков Н. Н. Жордания получал ежемесячное содержание в размере 100 руб. от «хозяина Народного дома» в Тифлисе Зубалова{41}. Народный дом был построен на средства сыновей нефтепромышленника Константина Яковлевича Зубалова (1828–1901): Левана (1851–1915), Стефана (1860–1904), Петра (р. 1862) и Якова (р. 1876){42}. На содержании кого из них находился лидер грузинских меньшевиков, требует выяснения. При этом необходимо иметь в виду что Константин Яковлевич Зубалов состоял в браке с Елизаветой Михайловной Тумановой (Кавказ, 1881, 30 декабря), сестра которой, Анастасия, была второй женой редактора газеты «Квали» Г. Е. Церетели, (см. далее: с. 588).
В 20-е гг. XX в. была опубликована схема связей кавказских социал-демократов, относящаяся к 1901–1902 гг. Она включала в себя около 60 человек из Баку, Батума и Тифлиса. В этой схеме фигурировала и фамилия Зубалов{43}. Установить, кто именно из Зубаловых находился в поле зрения охранки, пока не удалось. Но можно отметить, что в 1904 г. Тифлисское охранное отделение вело наружное наблюдение за Давидом Антоновичем Зубаловым{44}, приходившимся двоюродным братом владельцам Народного дома{45}.
К началу XX в. один из пионеров нефтяного бизнеса в России, Василий Александрович Кокорев уже давно пребывал в ином мире (он умер в 1889 г). В преклонном возрасте находился и его сын Александр Васильевич (ок. 1848–1908){46}, который жил в Петербурге и принадлежал к числу крупнейших акционеров Волжско-Камского коммерческого банка{47}. Сам А. В. Кокорев вряд ли поддерживал связи с революционным подпольем. Поэтому С. Я. Аллилуев мог иметь в виду не его лично, а кого-то из руководителей созданного им Бакинского нефтепромышленного общества. О том, что в окружении А. В. Кокорева могли быть лица, связанные с революционным подпольем, свидетельствуют имеющиеся в нашем распоряжении сведения об одном из управляющих Бакинского нефтепромышленного общества, Андрее Васильевиче Каменском, который находился в родстве с бывшим народовольцем, позднее эсером, Львом Карловичем Чермаком и одним из лидеров партии эсеров, Борисом Викторовичем Савинковым{48}.
Так же, видимо, обстоит дело с Ротшильдом, который хотя и являлся владельцем «Каспийско-Черноморского нефтепромышленного товарищества», однако никогда в России не жил. Упоминая его фамилию, С. Я. Аллилуев мог иметь в виду только руководство этого товарищества, среди которого, как будет показано далее, находились и лица, имевшие в революционном подполье родственные связи, и лица, оказывавшие ему материальную поддержку{49}.