Выбрать главу

90 История Совета рабочих депутатов. СПб., 1907. С. 127.

(обратно)

91 Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений с местными партийными организациями РСДРП. 1905–1907. Т. 1.Кн. 1.М., 1979. С. 57.

(обратно)

92 Третий съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959. С. 140.

(обратно)

93 25 лет Бакинской организации. Баку, 1924. С. 158–159 (М. Саркисян).

(обратно)

94 Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений с местными партийными организациями РСДРП. 1905–1907. Т. 1. Кн. 2. С. 145.

(обратно)

95 Харламов М. Всеобщая стачка бакинских рабочих в 1904 г. // Исторический журнал. 1939. № 12. С. 141.

(обратно)

96 Гори. Д. 290. Л. 2 (В. С. Мосейшвили).

(обратно)

97 Пятый год: Сб. 1 / Под ред. С. Черномордика. М., 1925.С. 223 (Н. В. Морозов).

(обратно)

98 Голубев Н. (Четырехглазый). Подпольная работа в Баку // Пролетарская революция. 1922. № 6. С. 128–129.

(обратно)

99 Там же. С. 131–132.

(обратно)

100 Троцкий Л. Д. Моя жизнь: Опыт автобиографии. Т. 1. М., 1990. С. 144–147.

(обратно)

101 Там же. С. 145.

(обратно) (обратно) (обратно) (обратно)

ГЛАВА 3. «СВОИ ЛЮДИ» ПО ТУ СТОРОНУ БАРРИКАД

Подобного переосмысления требуют и отношения между революционным подпольем и правительственным аппаратом, которые обычно рассматриваются как две антагонистические силы, разделенные баррикадами и находившиеся в состоянии непримиримой борьбы.

В действительности все обстояло гораздо сложнее.

Прежде всего не следует забывать, что многие участники революционного движения рекрутировались как из чиновничьих, так и из офицерских семей. В результате этого нередко передний край борьбы между двумя названными выше силами проходил через отдельные семьи, что вело к сглаживанию антагонизма, а порой открывало возможность использования членов таких семей в интересах революционного подполья.

В свою очередь некоторые «бунтари» не только уходили в бизнес, но и поступали на государственную службу, делали военную карьеру. При этом они не порывали полностью связи с друзьями молодости и могли оказывать им те или иные услуги.

Необходимо также учитывать, что пореформенная эпоха характеризовалась процессом, который современники выразили словами: «Падает власть земли, растет власть денег». В результате этого происходило возрастание зависимости чиновничества и офицерства от буржуазии, среди которой, как мы уже могли убедиться, были не только Разуваевы и Колупаевы, но и Саввы Морозовы. Оказывавшие революционному подполью денежную помощь, последние для его поддержки могли использовать свое влияние и в чиновничьем мире, и в офицерской среде.

Нельзя не считаться и с тем, что по законам военного искусства любая армия может рассчитывать на успех только в том случае, если она имеет «своих людей» в лагере противника. Поэтому революционные партии сами стремились к проникновению как в армию, так и в правительственные учреждения. В одних случаях они использовали для этого либерально-оппозиционные и даже радикальные настроения отдельных представителей чиновничества и офицерства, в других — неудовлетворенные или же оскорбленные национальные чувства, в третьих — корыстолюбие. Свою роль в данном случае могли играть и другие факторы.

На нижних этажах власти

Проще всего революционному подполью было найти «своих людей» на низших этажах власти. Решение этой задачи на Кавказе упрощалось тем, что здесь они в значительной степени были заполнены выходцами из местного населения, многие из которых сохраняли в душе чувство национальной неудовлетворенности и были способны протянуть руку своим соплеменникам, даже если те считались неблагонадежными.

Кроме того, жалованье низших служащих было таково, что даже самая скромная денежная сумма являлась для них соблазнительной, что делало многих из них готовыми за небольшое вознаграждение отступать от своих должностных обязанностей. Массовое распространение взяточничества на Кавказе нашло свое отражение во многих источниках как неофициального, так и официального происхождения. Широкое распространение коррупции среди бакинских чиновников констатировала, например, в 1905 г. Комиссия сенатора Кузьминского{1}, а 31 января 1907 г. начальник Бакинского ГЖУ вынужден был признать «страшное взяточничество» даже среди чинов полиции{2}.