«По имеющимся в делах вверенного мне управления сведениям, архимандрит Корюн состоял членом Елисаветпольского Центрального комитета партии „Дашнакцутюн“ и в то же время, числясь и в организации „Паторик“ при Эчмиадзинском Синоде, председателем коего состоит известный своею революционной деятельностью епископ Ашот, — является одним из самых крупных и вредных деятелей в местной организации „Дашнакцутюн“. По агентурным сведениям, Корюном были утверждены смертные приговоры ротмистру корпуса жандармов Апелю, подполковнику пограничной стражи Быкову, шушинскому полицмейстеру подполковнику Сахарову, прапорщику Лоладзе и многим другим. Особенно Корюном преследовались армяне, не признававшие авторитета партии „Дашнакцутюн“, которых по инициативе Корюна было убито значительное число»{6}. Авторы «кавказского запроса» утверждали, что «через его руки прошло на покупку оружия 60 000 руб.»{7}.
Несмотря на существование уличавших архимандрита Корюна фактов, состоявшийся в Елисаветполе под председательством генерал-майора Николая Алексеевича Рулицкого военный суд признал выдвинутые против него обвинения необоснованными и вынес оправдательный приговор. 9 ноября 1908 г. А. М. Еремин телеграфировал в Департамент полиции: «Протест подан. Корюн арестован. Случае вторичного оправдания будет административно выслан. Полковник Еремин». Высылать Корюна в административном порядке не понадобилось — новый суд закончился для него обвинительным приговором{8}.
* * *До революциии существовало мнение, что оппозиционно настроенные студенты-юристы шли в адвокаты, а карьеристы и консерваторы — в прокуроры. Однако в рассматриваемое время прокуратура тоже испытывала на себе дыхание времени.
В 1905 г. внимание органов политического сыска привлек к себе Александр Михайлович (Моисеевич) Харсон (р. ок. 1880). В 1898 г. закончил 3-ю тифлисскую гимназию, в которой, кстати, учился вместе с А. И. Хатисовым, получил юридическое образование и в 1903–1904 гг. начал свою карьеру с должности судебного пристава Горийского мирового суда{9}, а в 1905 г. был назначен помощником прокурора Кутаисского окружного суда{10}.
Появившись в Кутаиси, А. М. Харсон стал организатором Союза чиновников и служащих, который поставил перед собой в качестве цели борьбу за улучшение положения государственных служащих. 29 ноября 1905 г. в здании окружного суда состоялся митинг чиновников, на котором был принят устав этого Союза, составленный чиновником Кутаисского управления земельных имуществ Бахтадзе.
В 1905 г. в Кутаисском управлении земельных имуществ служили два человека с такой фамилией: Сергей Лукич, бывший младшим надзирателем за казенными и оброчными статьями Кутаисского управления земельных и государственных имуществ, и Варлаам Маркович, младший помощник делопроизводителя этого же управления{11}.
Тогда же, в 1905 г., скандальную известность приобрел начальник А. Харсона — прокурор Кутаисского окружного суда Николай Александрович Толпыго. Молва приписывала ему самые невероятные вещи. Так, 27 декабря 1905 г. Министерство юстиции запросило Тифлисскую судебную палату: «Телеграфируйте, действительно ли кутаисский прокурор принимал участие постройке баррикад»{12}. Служебное расследование не подтвердило участия прокурора в строительстве баррикад{13}, но признало факт его «полевения» в 1905 г. Не исключено, что на результаты этого расследования повлияло покровительство Н. А. Толпыго со стороны председателя Тифлисской судебной палаты Александрова-Дольника{14}, с которым Н. А. Толпыго был хорошо знаком еще по Киеву, где они оба служили до этого{15}.
* * *Революционные партии стремились иметь своих людей не только в органах полиции и прокуратуры, но и в местах заключения.
Одним из них был смотритель Баиловской тюрьмы в Баку Мамед-Расул Валиев. 14 марта 1904 г. арестант этой тюрьмы Дмитрий Урушадзе подал прошение, в котором обвинил М.-Р. Валиева в том, что с его ведома он, Д. Урушадзе, за время пребывания под стражей «разов семь был переодетым в городе»{16}. 15 апреля бакинский губернатор обратился со специальным письмом к бакинскому уездному начальнику, в котором, отметив, что «подобные жалобы на М. Валиева повторяются неоднократно», предложил начать расследование{17}. Тогда оно закончилось безрезультатно{18}. Однако 5 июня 1907 г. в канцелярии бакинского градоначальника появилось новое «Дело по обвинению и. д. смотрителя Бакинской тюрьмы к. р. Валиева в незаконных действиях по службе»{19}. На этот раз ему было предъявлено обвинение «в совершении подлогов, вымогательстве, побоях, истязаниях, подстрекательстве к убийству и преступлениях, предусмотренных 129 ст. Уголовного уложения»{20}.