Уже один революционный стаж и принадлежность к когорте профессиональных революционеров имели своим следствием то, что к 1917 г. И. В. Сталин занимал особое положение в партии. Однако этого было недостаточно для восхождения по ступеням партийной иерархии.
Политической карьере И. В. Сталина, несомненно, способствовали некоторые его личные качества. Так, Л. Д. Троцкий писал: «Ленин ценил в Сталине характер: твердость, выдержку, настойчивость, отчасти и хитрость как необходимые качества в борьбе»{56}. Л. Б. Красин отмечал, что у Сталина была «дьявольская смекалка и хитрость, помноженная на осторожность»{57}. Осторожность и выдержку как необходимые качества для лидера, позволяющие не поддаваться чувствам и не терять голову в самой критической ситуации, отмечали и другие современники. Вспомним, что писал об этом Г. Уратадзе. А вот свидетельство Н. Н. Жордании: «Коба был <…> всегда спокоен, замкнут, даже голоса не повышал, на оскорбления сразу не реагировал, но не забывал и ждал удобного момента, чтобы отплатить сторицей»{58}.
Но более важны были организаторские способности И. В. Сталина, которые вынуждены были признавать даже его политические противники. «От всех других большевиков, — вспоминал Р. Арсенидзе, — Коба отличался, безусловно, большей энергией, неустанной работоспособностью, непреодолимой страстью к властвованию, а главное, своим огромным и своеобразным организаторским талантом»{59}.
Невидимые связи
Приобщение И. В. Сталина к конспиративной и сверхконспиративной деятельности способствовало возникновению и расширению его связей как внутри партии, так и за ее пределами.
Большое значение в этом отношении прежде всего имело его знакомство с братьями В. и Л. Кецховели, И не только потому, что именно Ладо Кецховели способствовал его вступлению в Тифлисскую организацию РСДРП. Как мы уже знаем, старший брат Ладо Николай был женат на Марии Коринтели{1}, которая находилась в родстве с народником Михаилом Кайхосровичем Кипиани{2}, а после смерти отца воспитывалась в семье дяди по матери Васо Мегвинет-Ухуцеси{3}, который сам принадлежал к народническому кружку и был связан с такими видными общественными деятелями, как писатель Нико Ломаури, Илья Дмитриевич Мачавариани, Давид и Антон Николаевичи Пурцеладзе{4}.
Определенное значение для последующей карьеры И. В. Сталина имело также его знакомство с Михой Давиташвили, приходившимся племянником писателю-народнику Шио Давиташвили. Занимая в начале 80-х гг. XIX в. должность секретаря Горийского уездного управления{5}, Ш. Э.Давиташвили был связан с народовольческим кружком, выданным в 1883 г. провокатором С. Дегаевым. В качестве обвиняемых по делу об этом кружке проходило более 20 человек, в том числе Михаил Кайхосрович Кипиани, Илья Дмитриевич Мачавариани, Александр Теймуразович Нанейшвили, Степан Федорович Чрелашвили, княжна Мария Александровна Шервашидзе и др.{6}.
Не позднее 1900 г. И. В. Джугашвили познакомился с Александром Григорьевичем Цулукидзе, который был сыном князя Григория Симоновича Цулукидзе от его брака с княжной Олимпиадой Григорьевной (Гигоевной) Цулукидзе{7}. Если Григорий Симонович являлся единственным сыном в семье, то Олимпиада Григорьевна имела восемь братьев и четырех сестер{8}.
Брат Олимпиады Григорьевны Александр (1844–1897) был женат на княжне Екатерине Александровне Шервашидзе (1857–1929){9}, одна сестра которой, Елизавета, стала женой уже упоминавшегося народника Михаила Кайхосровича Кипиани{10}, другая, Мария, сама принимала участие в народническом движении и около трех лет провела в ссылке{11}. Сестра Олимпиады Григорьевны Минадора находилась замужем за генерал-майором князем Дмитрием Аслановичем Церетели, являвшимся троюродным братом поэта, марганцепромышленника и социалиста-федералиста А. Р. Церетели (1840–1815) и двоюродным — кутаисского губернского предводителя дворянства, камергера императорского двора князя Симона Георгиевича Церетели{12}, который, как мы уже знаем, принадлежал к числу сторонников восстановления грузинской государственности{13}. Своим человеком в доме Цулукидзе являлся князь Давид Александрович Микеладзе, огласивший в 1901 г. в дворянском собрании Кутаисской губернии требование об отделении Грузии от России{14}.