«Запорожец» с включенными фарами, стоящий на пустынной улице, привлек внимание милицейской патрульной машины, объезжавшей посольский квартал. Машина остановилась рядом с «Запорожцем» Вадима, водитель и его напарник вылезли из нее и минуты три с интересом смотрели, как он роется в пыли, не обращая на них внимания.
— Ты что, парень, здесь потерял? — по-простецки обратился к нему водитель.
Вадим оглянулся, кивнул на «Запорожец»:
— Да вот — заглох, зараза. Карбюратор переливал, что ли? Начал смотреть — пружинка от тяги отскочила. И куда-то сюда.
— Мотор-то у тебя сзади, — заметил водитель. — А ты здесь ищешь.
— Так я откатил — на руках, — объяснил Вадим. — Без фар вообще хрен что найдешь.
Объяснение показалось им удовлетворительным.
— Ну, ищи, — проговорил водитель и зевнул, прикрыв рот рукой. — А не найдешь — резинку какую-нибудь поставь, до дома доедешь.
— Где ее взять, резинку!
— Да хоть бы и от трусов.
— А что? В самом деле! Не найду, так и сделаю. Спасибо за совет.
— А что у тебя со лбом? — поинтересовался напарник.
— Фурункул, — объяснил Вадим. — Вскочил, подлюка. Вот уж точно говорят — на ровном месте.
— Фурункул на лбу — это хреново, — заметил водитель.
— А на заднице — лучше? — спросил напарник.
— На заднице тоже хреново, — согласился водитель. — Сидеть трудно. А на лбу — на люди не выйдешь.
— Зато сидеть можно — хотя бы и в машине.
— А если в гости или в театр? — возразил водитель.
— Часто ты в театр ходишь!..
Они еще немного поспорили, что хуже — фурункул на лбу или на заднице, и укатили, предоставив Вадиму возможность продолжать поиски.
Еще не меньше часа ползал на коленях по асфальту Вадим. Он уже хотел было прекратить поиски, как вдруг под пальцами в пыли, скопившейся на самом краю канализационной решетки, прощупалось что-то твердое, круглое. Вадим отскреб ссохшуюся грязь и извлек находку на свет.
Это была ампула.
Вадим очистил ее от пыли, спрятал в карман, собрал карбюратор и двинулся в Чертаново с чувством удовлетворения от хорошо выполненного дела. Законченного дела. До конца. До точки.
Как всегда, он оставил машину в стороне, за полквартала, запер ее и двинулся к дому. Пересекая напрямую чахлый сквер, мельком — скорее по привычке, чем из чувства предосторожности — глянул на темные окна квартиры приятеля. И вдруг замер: в одном из окон — или почудилось ему? — мелькнул проблеск какого-то света. Вадим быстро присел за кусты и стал напряженно всматриваться. Окна были темны. Показалось, наверное. Подождал еще минут пять. Нет, не показалось: такой же проблеск мелькнул в соседнем окне. Еще минут десять — на кухне. У Вадима бешено колотилось сердце. «Достали все-таки. Вычислили. И ведь чуть не вляпался!» Сомнений уже не оставалось: в квартире были какие-то люди и осматривали ее, светя себе карманным фонариком. И это могли быть только люди Марата.
Для верности Вадим, прячась за кустами и деревьями, обошел двор и в глубине его увидел то, что и ожидал увидеть: стояла без огней серая «шестерка», водитель курил, открыв свою дверь, — ярко-красный дверной катафот был хорошо виден даже издалека.
Значит, один ждет в машине, а второй — или их было двое? — открыл отмычкой несложный замок и проник внутрь. Раскладушка с постелью — ее одной было достаточно, чтобы понять: в квартире бывает кто-то чужой. А это мог быть только он, Вадим.
Высматривать больше было нечего. Пора была быстро смыливать с опасного места. Вадим вернулся к своему «запору» и направился в сторону кольцевой. Уже отъехав на безопасное расстояние и убедившись, что за ним не едет никто — пустынные улицы просматривались насквозь на много кварталов, он вдруг почувствовал, как вновь заколотилось сердце: словно бы прихлынула вторая волна от чувства смертельной опасности, которую лишь чудом он избежал. Если бы не те полтора часа, которые он потратил на поиски ампулы, он уже был бы у них в руках — взяли бы тепленьким, прямо из раскладушки. Вадим сунул руку в карман и пощупал ампулу. Недаром все же он ее искал. Как знал — недаром.