Она спасла ему жизнь.
На кольцевой он высмотрел просторную площадку стоянки, где спали несколько большегрузных фур и легковушек, застигнутых ночью в дальней дороге, и пристроился рядом с ними. Откинув до упора водительское сиденье, кое-как умостился на неудобном ложе и проворочался до рассвета, время от времени забываясь в тревожном полусне. Под утро заснул покрепче, разбудил его рев моторов снимающихся с ночевки фур. В платном туалете, попавшемся на пути, он отмыл масляную грязь с рук и с лица, купил в только что открывшемся киоске пухлый номер «Из рук в руки» и позвонил в первое попавшееся ему на глаза агентство, занимавшееся куплей-продажей недвижимости и сдачей в аренду жилья. Через два часа, заплатив триста долларов — за месяц вперед — за квартиру и еще двести — комиссионные — агентству, он получил ключи от однокомнатной квартиры с телефоном в районе Медведкова. Хозяевам квартиры, с явным недоверием отнесшимся к жильцу, Вадим показал паспорт с подмосковной пропиской и объяснил, что развелся с женой, поэтому вынужден снять квартиру. Недоверчивость хозяев ему не удалось полностью рассеять, но деньги были хорошие, а охотников на квартиру — она была далеко от метро — было, видно, немного. И они согласились. Едва хозяева ушли, Вадим позвонил Петровичу и сообщил ему свой новый телефон. Потом проверил, хорошо ли заперта дверь, и только тогда почувствовал себя в полной безопасности: беспокойная ночь была уже позади.
V
Эта ночь была беспокойной не только для Вадима. Лишь в четвертом часу утра разъехались по домам члены следственной бригады Турецкого, обсуждавшие обрушившуюся на них, как ливень на иссохшие от зноя поля, лавину бесценной информации, расставившей все по местам в этом темном, запутанном деле.
Почти до рассвета не гас свет и в квартире Марата.
Телефонный звонок из Риги, которого с тревогой и одновременно с нетерпением ждал Марат, раздался в его «семерке» в третьем часу ночи. Николай, уже заснувший было на откинутом сиденье, поспешно взял трубку.
— Вас слушают.
— Я разговариваю с тем человеком, с которым встречался возле Домского собора? — прозвучал в трубке голос Аббаса.
— Перезвоните через десять минут по второму телефону, который у вас есть, — выполняя указания Марата, ответил Николай и положил трубку.
Поднявшись на лифте, он позвонил в квартиру Марата условным звонком: два коротких и один длинный. Марат был уже наготове. Он молча надел плащ и вслед за Николаем спустился вниз. Кафе было давно закрыто, но сторож, взбодренный более чем щедрыми чаевыми, даже не дремал: он поспешно отпер кафе и предупредительно открыл перед Маратом дверь служебки. Телефон уже стоял там. Марат оставил Николая перед дверью и подсел к столу. Минуты через две телефон ожил. Марат крепко вытер сухие руки, одна о другую, будто бы умывая их, и взял трубку.
— Слушаю вас.
— Вы — тот, с кем я встречался у Домского собора? — раздался в трубке голос Аббаса.
— Да. Я вас тоже узнал.
— Только что мы посмотрели передачу по первому каналу вашего телевидения. Вы понимаете, о какой передаче я говорю?
— Понимаю, — подтвердил Марат и взглянул на свой «Роллекс». «Только что» — это было не слишком удачно сказано, после передачи прошло уже более двух часов. Совещались, понял Марат.
— Как это могло случиться?
— Их взял Интерпол и люди из управления по борьбе с организованной преступностью.
— Я это понял. Но я не понимаю, как они могли на них выйти.
— А я не понимаю, как вы могли прислать к нам людей, засвеченных в Интерполе. Вы что, считаете Ригу европейской столицей, а Москву — деревней? Она, может, и деревня, но не такая глухая, как вам кажется. И то, что произошло, — хорошее этому доказательство.
— Интерпол навели на них вы. Больше никто не мог этого сделать!
В голосе Аббаса прозвучала нескрываемая угроза.
Но в этой части разговора Марат чувствовал себя вполне уверенно.
— Да? Вы в этом убеждены? — насмешливо спросил он. — В таком случае позвольте дать вам совет…
— Мы не нуждаемся в ваших советах! — с той же угрозой прервал Марата Аббас.
— И все-таки я его дам. Вы везде ищете врагов. Я уважаю вашу преданность своей родине и понимаю ваше чувство ненависти к ее врагам. Но ненависть — плохой советчик в делах. Откуда я мог знать, кого вы ко мне прислали? — перешел Марат к наступлению. — Я видел их первый раз в жизни. Я принял их со всем уважением, которое испытывал и к вам, я дал им оружие, и этим же оружием они угрожали мне! Ваши люди вели себя как бараны! И в том, что произошло, вы должны винить прежде всего себя. Я крайне разочарован. Я считал вас хладнокровным и опытным человеком. Я и сейчас так считаю, — счел он нужным слегка подсластить пилюлю. — Поэтому вынужден повторить: ненависть — плохой советчик.