Вадим быстро осмотрелся. Дорога была темная, пустая. Только сзади маячили огни второй машины. Раздумывать было некогда. Вадим перебежал кольцевую, скатился с насыпи и углубился в окружающий дорогу березнячок, за которым светились огни Москвы.
III
Турецкий и Косенков приехали на место ночной аварии в десятом часу утра. Дежурная следственно-оперативная группа уже заканчивала свою работу. Место происшествия было сфотографировано, труп увезли в морг еще ночью. Лишь на ноже бульдозера, в который врезался водитель, мелом было обрисовано место удара, а на асфальте рядом с бульдозером — положение тела, в котором он, уже мертвый, лежал.
Картина для оперативников была совершенно ясной. Бутылка «Абсолюта», почти пустая, закатившаяся после удара под сиденье, подтверждала общее мнение. Темно. Скорость далеко за сто двадцать, шансов уцелеть у него не было никаких. Машину изуродовало и развернуло так, что неясно было даже, в какую сторону она ехала. Только по тому, что водитель вылетел вперед, высадив своим телом лобовое стекло, можно было определить направление движения.
Протокол осмотра места происшествия был уже составлен, вызвана аварийка, и только эксперт-криминалист из НТО, научно-технического отдела ГУВД, все еще ходил вокруг останков машины, время от времени озадаченно почесывая в затылке.
Эксперта звали Никита Иванович Кондрашов. Турецкий был знаком с ним едва ли не с начала своей карьеры.
— Вас что-то смущает? — поинтересовался Турецкий после теплых приветствий и обмена мелкими новостями. Эксперту было уже немного за пятьдесят, за годы службы он привык к неторопливости в выводах и даже предположениях. Он ответил не сразу:
— Как вы думаете, сколько человек было в машине?
— Один, разумеется, — удивился вопросу Турецкий.
— Иначе было бы больше трупов, — добавил Косенков.
— Логично, — согласился Кондрашов. — Но только на первый взгляд. Взгляните сюда.
Он подвел Турецкого и увязавшегося за ними Косенкова к лобовому стеклу. Его практически не было, осколки его валялись по всему асфальту, целой осталась лишь небольшая, сантиметров в двадцать шириной, полоска триплекса, да и та была почти вся в трещинах.
— Что вы об этом скажете? — спросил эксперт.
— А что можно об этом сказать? — удивился Турецкий. — Хороший триплекс. От сильного лобового удара он весь рассыпается. А тут водитель вылетел изнутри. Был бы пристегнут ремнями, может, и уцелел бы. Хотя вряд ли, — добавил Турецкий, окинув взглядом то, что осталось от машины.
— Вот эта небольшая круглая вмятинка вам ничего не говорит? — спросил эксперт, показывая на часть уцелевшего стекла.
— Ничего, — признался Турецкий.
— А вам, молодой человек? — обратился Кондрашов к Аркадию.
— Тоже ничего, — ответил Косенков.
— Хорошо, — как бы даже с удовлетворением проговорил эксперт. — Пойдем дальше. Какой у вас рост? — неожиданно спросил он Турецкого.
— Метр семьдесят восемь. Или семьдесят девять.
Эксперт открыл водительскую дверь и кивнул Турецкому:
— Сядьте на водительское кресло.
Турецкий влез в машину. Колени его едва ли не упирались в панель, а ноги приходилось держать согнутыми, чтобы управлять педалями.
— Кресло могло сдвинуться от удара, — предположил Турецкий. — И именно вперед.
— Водитель, между прочим, был примерно вашего роста, — сказал Кондрашов и кивнул Косенкову, который был почти на голову ниже. — А теперь вы попробуйте.
Косенков повиновался. Анатомическое кресло словно бы облило его фигуру, руки свободно лежали на руле, а ноги — точно на педалях.
— Подвигайте кресло, — предложил эксперт.
Кресло двигалось вперед и назад без малейших затруднений.
— А теперь максимально подайтесь вперед, — сказал эксперт Косенкову. — Как можно дальше, как при ударе.
Тот грудью навалился на руль, лоб его коснулся остатков триплекса как раз в том месте, где была вмятинка.
— Еще одна мелкая деталь, — невозмутимо продолжал эксперт. — Обратите внимание: ремни безопасности инерционные. Посмотрите, как выгнуло болт крепления на водительском сиденье. Едва не вырвало. А на пассажирском — целехоньки. Что это значит?
— Что водитель был пристегнут ремнями безопасности, а пассажир нет, — вынужден был сделать вывод Турецкий.
— Ага! — оживился эксперт. — Значит, мы уже говорим не об одном человеке, а о двух, не так ли?
— Один, маленький, как я, вел машину, а высокий сидел рядом, — высказал свое мнение Косенков. — И хлебал «Абсолют», — подумав, добавил он.