Сильвио вынул из кармана легкого пиджака снимок. Взгляд на снимок, взгляд на Вадима. И снова — на снимок и на Вадима. Передал фотографию Родригесу. Тот всмотрелся, кивнул:
— Он.
— Показать паспорт? — спросил Вадим.
— Покажите, — сказал Родригес.
Вадим достал из кармана и бросил на стол свой паспорт. С минуту они изучали его, потом вернули — так же бросив на стол. Вадим сунул паспорт в карман.
— Вы — господин Родригес? — спросил он громилу.
Тот молча кивнул.
— А вы — господин Сильвио? — повернулся Вадим к блондину — «хлыщу», как назвал его Петрович.
— Совершенно верно. Какая интересная встреча. Что с вами случилось, господин Костиков? Попали в аварию?
— Да нет, слегка поспорил с женой.
Сильвио засмеялся. Родригес угрюмо молчал.
— Не присесть ли нам, господа? — повторил приглашение Вадим. На этот раз оба сели. — Что будете пить?
— Ему — «Боржоми», мне — виски со льдом, — ответил Сильвио.
— Бутылку «Боржоми» и два виски со льдом, — отдал Вадим распоряжение официантке.
Через минуту заказ был на столе.
Вадим взял свой стакан:
— Ваше здоровье, господа!
— И ваше, господин Костиков! — Сильвио тоже сделал глоток.
Родригес даже не притронулся к своему «Боржоми».
По-видимому, он никак не мог понять, что происходит. Наконец, прямо спросил:
— Какова цель вашего визита к нам?
— Мне передали, что вы искали меня сегодня полдня, — объяснил Вадим. — Я подумал, что вы хотите о чем-то со мной поговорить. Вот я и приехал.
Сильвио и Родригес переглянулись, но не ответили.
— Значит, вы не поговорить со мной хотели? — спросил Вадим. — А тогда зачем вы меня искали? Хорошо, — продолжал он, не дождавшись ответа. — Я буду делать предположения, а вы меня поправьте, если я ошибаюсь. Согласны?
— Вы очень интересный собеседник, господин Костиков, — заметил Сильвио и закурил. — Слушаем вас.
— Вы искали меня для того, чтобы все в поселке узнали, что вы ищете меня. Вы, так сказать, создавали общественный интерес к событию, которое вслед за этим должно последовать. Пока я не ошибаюсь? — прервался он.
— Допустим, — согласился Сильвио. — Что же это, по-вашему, за событие?
— Сам акт убийства. Точнее — публично-показательного уничтожения меня. Чтобы это попало во все газеты. Как говорит уважаемый Саид аль-Аббас: «Чтобы весь мир знал, как мы расправляемся с врагами нашей родины». Я прав?
— Вы знаете аль-Аббаса? — спросил Родригес.
— Мы виделись во вторник вечером в Риге. Мистер Марат возил меня туда, чтобы убедить аль-Аббаса в правдоподобии его версии исчезновения известного вам груза. И ему это удалось.
— Вы заходили в израильское посольство, — проговорил Родригес, словно бы уличая Вадима в злодействе.
— Да, мне пришлось это сделать, — согласился Вадим. — По приказанию господина Марата. Он знал, что люди Аббаса будут за мной следить.
— О чем вы говорили с послом?
— Я попросил его помолиться за меня у Стены плача. Он обещал.
— И все? — недоверчиво переспросил Родригес.
— И все, — подтвердил Вадим. — Важен был сам факт моего появления в израильском посольстве. Иначе аль-Аббас не поверил бы, что я агент Моссада.
— А вы не агент Моссада? — с интересом спросил Сильвио.
— Я два года служил в отряде по борьбе с террористами на оккупированных территориях. А этот отряд и Моссад — разные вещи. Это — тонкость, которой люди Марата не знают. Отсюда и пошло — Моссад.
— То есть вы хотите сказать, что господин Марат вас подставил? — уточнил Сильвио.
— Да.
— И не вы украли груз?
— Не я.
— Кто же?
— А вы еще сами не поняли? — спросил Вадим. — Марат.
— Для чего?
— Чтобы продать его более выгодному покупателю. И он его уже продал.
— Кому?
— Этого я точно не знаю, — ответил Вадим. — Думаю, кому-то из Пакистана. А может быть — иранцам. Не буду гадать. Во всяком случае, груза у него уже нет.
Вмешался Родригес:
— Вы говорите, что Марат вас подставил. Почему вы согласились на это?
— Иначе он убил бы и меня, и членов моей семьи. У меня не было выбора, — объяснил Вадим. — Он обещал, что, как только я сыграю свою роль, он меня прикроет и оставит в покое. Он не ожидал, что аль-Аббас воспримет все так остро и пришлет вас. Поэтому он решил выдать меня вам. Но мне удалось скрыться.
Воцарилось напряженное молчание.
Вадим взял свой стакан:
— Чюз!
И сделал глоток.
Сильвио закуривал уже третью сигарету.
— Я вам не верю, — проговорил наконец Родригес.