— Хорошо гражданка, вас сейчас опросят и вы все расскажете. Сядьте, попейте воды.
Каллипигов прошел к автомашине с передвижной криминалистической лабораторией.
— Есть чего? — спросил Каллипигов.
— Одна пуля. Прошла на вылет. Инвалидная коляска. Сиденье прострелено пулей точно такого же калибра.
Каллипигов заглянул в автомашину и бросил взгляд на коляску с продранным сиденьем.
— Значит, все сходится? — сказал он.
«Ничего не сходится!» — закричала коляска.
— Так точно, все сходится, — ответили Каллипигову эксперты.
«Ну хоть ты скажи!» — умоляюще обратилась коляска к пуле.
Та захохотала и забормотала что-то бессвязное про царя и шахматы. Потом пуля на секунду затихла, и вдруг сказала совершенно нормальным голосом: «Значит, пуля — дура, штык — молодец?»
«Нет, — застонала коляска. — Почему, дура? Никакая ты не дура. Нормальная пуля. Честная, порядочная. И ты обязательно расскажешь, как все было на самом деле».
Но пуля уже вновь хохотала и смотрела крошечным зрачком.
Каллипигов пошел к джипу, мельком глянув на экран.
— Сейчас у нас прямое включение. В Кремле на месте инцидента находится наш корреспондент Антон Семенихин. Антон?
— Ольга?
— Мы вас слушаем, Антон.
— Я нахожусь в Кремле, где сейчас идет опрос свидетелей инцидента с инвалидом Либерман. Только у зрителей нашего канала есть возможность услышать рассказ свидетелей происшествия. Как вас зовут?
Каллипигов рассеянно смотрел на экран. С экрана на Каллипигова глядел странный человек в пиджаке на голое тело и неприятным взглядом бесцветных глаз с крошечными зрачками.
— Я стоял вон там, — совершенно связно сказал человек, — когда вышел президент. Я неоднократно обращался к нему письменно. Но он ни разу не ответил. Я приезжал в приемную президента, с просьбой записать меня на прием. Но мне неизменно отказывали. Более того, спецслужбы по требованию президента поместили меня в психбольницу.
— А по какому вопросу вы хотели встретиться с главой государства? — спросил корреспондент.
— По вопросу переименования шахматных фигур. Я требую, чтобы шахматный король был переименован в царя, королева — в царицу.
— Понятно, — оборвал корреспондент. — А что вы увидели несколько часов назад на этом месте?
Когда президент вышел к нам, я опять привлек его внимание к вопросу переименования фигур криком «Царь! За царя батюшку!». Но он лишь махнул рукой и посмеялся надо мной. Тогда я вынул из сумки пистолет и два раза выстрелил в него.
Человек сунул руку в холщовую сумку и извлек пистолет.
Корреспондент оторопело смотрел на оружие.
— Убивают! — истерично закричала женщина в блестящем парике.
Каллипигов скатился с сиденья и, вывалившись из джипа, бросился к оператору. Он закрыл камеру папкой с документами и скомандовал, показывая на реорганизатора шахмат:
— Задержать!
Группа в камуфляже и черных спецовках повалила странного человека, который впрочем, совершенно не сопротивлялся и лишь пытался удержать на босых ногах кожаные больничные шлепанцы.
— Мы прерываем наш репортаж, — прокричал в микрофон Антон Семенихин. — Ольга?
— Антон? Мы вас не слышим… Вы смотрели прямое включение, — растерянно сказала ведущая и, склонив гладкую головку, уставилась в студийный монитор, ожидая подсказки режиссера.
Лежащему на брусчатке шахматисту пинками раздвинули ноги, прошлись для порядка дубинками по спине, ткнули в рот дулом автомата и заковали в наручники. Через секунду он уже сидел в машине Каллипигова и давал довольно связные показания.
— Фамилия? — сурово спросил Каллипигов.
— Фишер.
— Слушай, — понизив голос, обратился Каллипигов к помощнику. — Это чего же? Опять семь-сорок?
— Имя! — строго выкрикнул помощник.
— Бобби.
— Профессия? Род занятий?
— Чемпион мира по шахматам Бобби Фишер.
Каллипигов и помощники переглянулись.
— А по паспорту ты кто? — охватившись подозрениями, спросил Каллипигов.
— Игорь Викентьевич Курочкин.
— На учете состоишь?
— На воинском учете не состою, — с достоинством ответил чемпион мира по шахматам, — по причине инвалидности по общему заболеванию.
— По какому заболеванию? — на всякий случай спросил Каллипигов.
— Узник совести.
— В психучреждении содержался? — уточнил Каллипигов, отметив кожаный шлепанец на босу ногу.
— Это деятельность спецслужб, — хмуро пояснил Бобби Фишер.
— Ну ясное дело, — согласился Каллипигов. — Значит, ты решил убить лидера страны?