— Да.
— Из-за шахмат?
— Да.
— Расскажи, как это произошло.
— Я выстрелил два раза, но тут вылетела эта инвалидка на коляске.
— Почему именно она? У тебя есть предположения?
— Она оглянулась и встретилась со мной взглядом. Я показал ей пистолет и засмеялся. А потом поднял оружие и направил на президента. А она решила закрыть его от выстрелов.
— Либерман решила кинуться под пули за президента России? — выпучил глаза Каллипигов. — Новое дело! Еще лучше прежнего.
Да, — твердо сказал Бобби Фишер, он же шахматист Курочкин. — Я это понял по выражению ее лица. Она спасла президента от моей карающей руки. Но погубила будущее российских шахмат. И за это я ее убью!
Через час Бобби Фишера увезли. А Каллипигов крепко задумался. Такую свинью судьба подкидывала ему впервые в жизни. Как и во всякий ответственный момент, Каллипигов решил посоветоваться с Зинаидой Петровной, матерью его детей, женой и другом. Он извлек мобильник.
— Мурка? Тьфу, Зинаида? Это я. Зинаида, слушай меня внимательно. Дело государственного значения.
— Говори, — деловито ответила Зинаида Петровна.
— Как ты думаешь, что лучше?..
— Лучше, в смысле — лучше? Или лучше, в смысле — хуже? — с ходу поняла Зинаида Каллипигова.
— В смысле, хуже. Для нашей с тобой карьеры.
Зинаида Петровна беззвучно кивнула.
— Что лучше? — сызнова начал Каллипигов. — Когда еврейка стреляет в объект? Или когда еврейка спасает объект от выстрела?
— Хрен редьки не слаще, — зловеще сказала Зинаида Петровна.
— То-то и оно, — мрачно ответил Каллипигов. — Ну чтоб ей коми-пермячкой оказаться, чувашкой на худой конец. Мало ли в нашей многонациональной стране прекрасных русских национальностей?! Так нет же…
— Значит, я так понимаю, Каллипигов: евреи стреляют в Кремле, а твоя охрана спит?
Каллипигов тяжело вздохнул.
— Можно сказать, в первое лицо страны стреляют, — продолжала Зинаида Петровна, — а вместо твоей охраны его своим телом закрывают жидо-масоны?!
Каллипигов еще раз вздохнул, подвывая.
Распустил ты своих людей! — укорила Зинаида Петровна.
— Это я без тебя знаю, Зинаида. Ты посоветуй, как быть? Что предпринять?
— Свидетелей много?
— Как собак нерезаных.
— Плохо. Значит, свидетелей не убрать. Всех ведь не перебьешь? — уточнила Зинаида Петровна.
— Не перебьешь, — закачал головой Каллипигов. — Хотя, это мысль. Зинаида, будь на связи! Пока!
Каллипигов вызвал по рации спецсвязи из соседней машины помощника. Тот примчался в момент.
— Зайди-ка, — бросив взгляды в окна джипа, позвал Каллипигов и нажал кнопку автоматической блокировки задних дверей — передних у джипа не было, и электроподъемников стекол. — Есть разговор.
Когда помощник тесно уселся на заднее сиденье, Каллипигов сказал спокойным голосом:
— Ну чего? Сухари сушишь?
— А? — отпрянул помощник. — Чего? Сухари?
— А ты думал, тебя по головке погладят? Звезд на погоны добавят? В Кремле стреляет Бобби Фишер — «девятка» не в курсе. И черт бы с ним — чего с психа возьмешь? Так лидера страны своим телом закрывает не охрана, морды — во! — а еврейка безногая.
— Чего теперь делать? Подскажи …те, — испуганно протянул помощник.
— Подскажу! — сурово сказал Каллипигов. — Каллипигов друзей не сдает.
— Спасибо! Век не забуду!
— В двух словах, план такой: психа этого, чемпиона мира по шахматам, выпускаем и убираем как бы при попытке к бегству. Либерман срочно отыскиваем — в течение ночи все нужно организовать! — и устраняем тоже. А утром делаем на пресс-конференции заявление, что ее убил этот Фишер-Курочкин. Помнишь, он погрозился убить, за то, что она будущее российских шахмат сговняла?
— Помню, — помощник восхищенно посмотрел на Каллипигова.
— Убил и сам застрелился. Псих, одним словом. И весь этот инцидент совершенно случайно имел место в Кремле. Но к политической жизни России совершенно не имеет отношения. Тем более к внешнеизраильскому курсу страны.
— Ясно.
— Значит, первым делом объявляем в розыск Либерман. В Склифе, в Бурденко ищи. Куда там еще «скорая» отвезти могла?
— В Первую градскую?
— Вот-вот. Пошли кого-нибудь к инвалидам, наведи справки. Наверняка знают, где она жила?
— Сам доеду до них.
— Давай! — одобрил Каллипигов. — И как можно меньше народу в это дело ввязывай. Чтоб без лишних свидетелей. Меня в курсе держи. Звони на личный номер в любое время.
Через сорок минут Каллипигову сообщили, что Игорь Викентьевич Курочкин оказал злостное сопротивление сотрудникам федеральной службы охраны при перемещении его, Курочкина, из спецмашины в спецучреждение, чем создал опасность для жизни прохожих москвичей и гостей столицы, и был уничтожен на поражение.