«А может, он какой выгоды ищет?» — вспомнила Люба подозрение мамы в госпитале.
«Выбери в зале одного зрителя, кого-то близкого, и пой для него» — почему-то вдруг всплыли и эти слова, режиссера Пушкина Кима. Почему, интересно?
Коляска всхлипнула.
«Колясочка, не плачь, — сказала Люба. — Все в жизни неслучайно. Наверное, мне нужно было встретить Колю, полюбить его, а потом узнать правду именно сейчас, перед концертом. Если бы я была ослеплена счастьем, я бы не смогла спеть свои и твои песни так, чтобы зрители пережили то, что пережила я. Наши с тобой песни — про неразделенную любовь, про несостоявшиеся встречи, про непонятые чувства, а не про довольную жизнью невесту, которая уже запасла наволочки, пододеяльники и сковородку. Пушкин Федотович велел выбрать одного зрителя, и петь для него. Я буду петь для Коли».
«Неужели наш парашют все-таки не случайно свалился именно на джип?» — всхлипнув, шепотом спросила коляска.
«Нет, не случайно, — сказала Люба. — Судьба дальновидно устроила мне встречу с предательством, а не с любовью, чтобы я научилась петь сердцем, петь о том, что пережито мною, а не вычитано в книжках».
«Красиво как сказала, — откликнулся стул возле стены. — Роль репетируешь? Чья пьеса? Из старой жизни, наверное? Сейчас уж так не пишут»
«Да, — ответила Люба, — из старой жизни».
Прозвенел, вернее, пропел благозвучную мелодию, третий звонок.
Люба! — проорало в наушнике на Любиной голове. — Ты где?! Начинаем!
— Сейчас мы пойдем и выступим так, что вся Россия поймет: инвалиды могут все! — залихватски и несколько высокопарно скомандовала Люба. — Я это президенту обещала.
— Молодец, Любка, — сказала Лада. — Пусть Аджипов локти кусает!
«Ну, обещала, — заворчала коляска. — Мало ли он чего нам обещал? Не больно-то выполняет».
И кто Любу за язык тянул президенту обещания давать? Кивала бы молча головой, да себе за геройский подвиг льготы хлопотала. Так ведь нет, затеяла в Кремле дискуссию о положении инвалидов, министрам нагрубила.
Приглашение в Кремль прибыло в госпиталь в день выписки Любы. Довольная и принаряженная, Люба ездила по палате, собирая вещи. Неожиданно дверь палаты так толкнули из коридора, что она, распахнувшись, вдарила по стене. Пятясь спиной — удар по двери был произведен задом, в палату вступила старшая медсестра. Она с трудом охватывала огромную, как титан в ванной Зефировых, керамическую вазу с надписью «С 70-летием!».
— Ух! — сказала медсестра, освободившись от вазы. — Еле доперла.
— А ваза зачем? — поинтересовалась Люба. — Я выписываюсь.
— Знаю. На всякий случай приготовила, вдруг егеря эти тоже с букетом прибыли?
— Какие егеря?
— Гонцы из Кремля к вам, Любовь Геннадьевна. Какое-то приглашение привезли.
«Очевидно, имеются в виду офицеры фельдъегерской связи главы России, — пояснил телевизор, любивший смотреть канал «Культура». — Приглашение является пропуском на кремлевские мероприятия. Это весьма давняя традиция: когда-то существовали особые кучерские билеты для въезда в Кремль карет и повозок. А теперь вот — приглашения».
Люба поспешно причесалась.
— Идут!.. — прислушавшись, доложила медсестра и пристроилась возле двери.
Действительно, в плату вошли трое мужчин: двое в форме, и один — в черном костюме. Офицер справился, действительно ли Любовь Геннадьевна Зефирова является Любовью Геннадьевной Зефировой и, получив утвердительный кивок Любиной головы, вручил Любе запечатанный конверт.
Люба поглядела на конверт на просвет и мелкими щипками оторвала сбоку его узенькую полоску. В конверте оказалось плотное, «слоновой бумаги», как говорил Геннадий Павлович, собственно приглашение и более тонкий вкладыш, густо заполненный текстом.
— «Президент РФ, — начала читать Люба, — просит Любовь Геннадьевну Зефирову»… меня… «пожаловать на торжественный прием по случаю награждения г-жи Зефировой» …меня? «…орденом Мужества. И торжественный завтрак в ее честь» …в мою?! «…в понедельник, 24 июня, в 11 часов. Просьба подтвердить Ваше участие по телефону 244–30–28. Большой Кремлевский Дворец».
Фельдъегери вежливо слушали.
— А тут что? — Люба взяла вкладыш.
— Информация о порядке проведения приема, — подсказал один из офицеров.
— Можно прочитать?
— Конечно.
— «Приглашенные», — это я, значит? — «на завтрак прибывают в Большой Кремлевский Дворец через главный подъезд, поднимаются по парадной лестнице и через аванзал проходят в Георгиевский зал за 15 минут до означенного времени». А пандус на парадной лестнице есть?