— Здорово, — восхищалась Люба. — А парень?
— Считай, что твой!
— Мой? Почему — мой? А ты как же?
— Ты про кого? — удивилась Света.
— Про парня, которому ты в армию писала.
— А-а! Пашка? Из армии вернулся и первым делом ко мне, — подняв согнутые в локтях руки, словно говоря «Отстань!», но на самом деле томясь приятным воспоминанием, сообщила Света. — Но я его отшила.
— Отшила? — Люба не могла поверить.
— Он мне не пара, — небрежно бросила Света. — Человек не моего круга. Простой, из рабочей семьи.
— А тебе из какой надо? Из нерабочей? Мать пьяница, отец в тюрьме? Тоже мне, столбовая дворянка нашлась, — весело возмутилась Люба. И уже серьезно спросила: — Ты не хотела ставить его в неловкое положение? Ему бы пришлось объясняться, что он не может гулять с инвалидом, тем более жениться? Ты сделала вид, что бросила его первой?
— Думаешь, я сказала: «Не хочу быть обузой»? Еще чего! Бросила, потому что не любила. Это он стал бы мне камнем на шее. Ну что бы я с Пашкой увидела? Печку, корыто и огород? Любка, ты в отношениях с мужиками не вздумай считать себя калекой! «Ой, лишь бы какой! Куда уж нам, убогим, выбирать!» Ты всерьез так думаешь?!
— Нет, — неуверенно сказала Люба. — Но все-таки Паша здоровый, а ты… а мы…
— И что, теперь я под каждого здорового ложиться должна? В рот ему смотреть, за то что смилостивился, обратил внимание? Я — не больная. Я — спинальник. И ты тоже.
— А ты уже… Ну… Спала с кем-нибудь?
— Не-а. Маньяки все попадались.
— Извращенцы? — ужаснулась Люба.
— Вроде того. Запомни: если ходячий мужик хочет спинальницу, значит, или действительно любит, или — маньяк!
— Откуда ты знаешь?
— Видела в столовой бабульку на коляске? Всегда при макияже, серьги-браслеты, из моды вон?
— Ага.
— Ангелина Васильевна. Три раза замужем была, официально.
— Ничего себе!
— Нынешний муж моложе на пятнадцать лет.
— Нет! — Люба театрально открыла рот и заморгала.
— Она мне про маньяков сказала. «Света, ты по молодости лет просто еще не представляешь, что именно может привлекать мужчину в женщине-инвалиде. Они хотят испробовать секс с безногой или с парализованной. И будут напор проявлять. Но любовью тут и не пахнет. Маньяки!»
— А как узнать, что любит? — тревожно перебила Люба.
— Я у Ангелины то же самое спросила.
— И что?
— «Первый муж выносил за мной утку», — это Ангелина, значит, мне говорит. — «Я сама с ним развелась, когда поняла, что не смогу родить ему ребенка. Второй… Ночью проснусь в луже. Вить, говорю, я опять рыбу ловила. Он встанет, мокрое все вытащит, снимет, постелет чистое белье, и опять со мной в одну постель ляжет».
— А почему же она за третьего замуж вышла? — еле слышно спросила Люба.
— Второй муж умер.
— Бедная!
— Как же, бедная, — Света усмехнулась. — Пошли, познакомишься.
Они выехали из комнаты, спустились по дощатому пандусу в холл. Близился ужин, и зал был полон принаряженных отдыхающих в колясках или с костылями. Все были оживленны, даже возбуждены — после ужина намечалась деловая игра «Действия молодого руководителя», и церебральники со спинальниками уже с утра интриговали по поводу выборов на роли эффективных менеджеров и секретарши. И, конечно же, каждому хотелось сесть в инвалидное кресло главы фирмы.
Вдоль образующих укромные уголки пролетов лестницы, в старых ведрах, кастрюлях и деревянных ушатах боролся за жизнь зимний сад — худосочные традесканции, малокровный хлорофитум. В убежище за фикусом или бочкой пеларгоний, выкрашенной уборщицей «под березку», обычно коротали время до обеда или полдника томящиеся парочки. Влюбленные сближали коляски валетом, держались за руки, и бросали взгляды, сулящие нарушение режима. Люба знала почти всех: из года в год колясочники встречались то в специализированном санатории, то в центре Дикуля, то в очереди к очередному травнику, целителю, пастору. Здесь, в компании таких же людей с ограниченными возможностями, большинство колясочников чувствовали себя раскованно. И потому приезжали вновь и вновь.
— Как только вылечусь — ноги моей здесь не будет! — грозила Света.
— Которой, правой или левой? — шутливо пеняла Люба.
Но, как обычно, не могла сдержаться, чтобы жарко не высказать свое мнение. — Светка, что за снобизм? Ты такая же, как и они.
— Сравнила меня и этот зоопарк.
— Рузвельт тоже на инвалидной коляске ездил.
— Ну, если миллионер, я согласна, — стрельнула глазами Света.