— Ну чего, Люб, увидимся в следующем году? — лицемерно спросил Роман перед отъездом, в твердой уверенности, что это его лето на коляске — последнее. И Новый год он встретит рэпом и медляком на своих ногах. А, значит, с Любой уже никогда не увидится. И не понадобится тягостно объясняться, почему они не пара.
— На будущее лето, — бодро обещал Роман, словно намекая, что их главные чувства еще впереди. И мутил глазами.
— Рома, подожди, — остановила его Люба. — Я, наверное, не приеду.
— Почему? — лживо сокрушался Роман.
Люба набрала воздуху.
— Я тебя не люблю. Поэтому не хочу что-то обещать, обнадеживать.
— Не любишь? — горестно протянул радостный Роман. Но сообразив, что его отвергают, обиделся. — А чего тогда пела? — разозлился он. — Ты весь из ветра и дождя-а-а?
— Я, Рома, наверное, звала любовь. Но она не пришла. А так просто, лишь бы с кем, только из-за того, что я неходячая, а ты — практически здоровый…
Тонкий комплимент Любы воодушевил Романа.
— Нет, Люба, лишь бы с кем не надо. Но ты не переживай. Ты полюбишь, обязательно! И он тебя полюбит. На свадьбу пригласишь?
— Лучше на концерт.
— Ага, — плел Роман. — Увижу афиши: «Любовь Зефирова с новой программой «Ты весь из ветра». Буду интервью раздавать, рассказывать про наше лето на берегу моря. Фотки репортерам толкну.
— Нет, шоу будет называться «Колеса фортуны». Ой, я кажется, песню придумала: «Роман с Романом».
Польщенный Роман совершено смирился с вероломством Любиной любви, и они распрощались дружеским объятием.
Джип остановился.
Люба вздрогнула.
С лицом, сулившим мало хорошего, владелец внедорожника тяжело глядел на багажник. На багажнике стояла инвалидная коляска с тощей молодой девкой. Зад девки в джинсах провалился в разодранное дерматиновое сиденье. Сбоку, вялый и слипшийся, как старый гондон, свисал парашют.
«Не мало ли вас? Не надо ли нас?» — пробормотала коляска, надеясь разрядить обстановку.
«Хэ!» — ухмыльнулся джип.
«Тихо, не говори ничего!» — прошептала Люба коляске.
Хозяин джипа тяжело молчал. Люба приняла его молчание за сдержанное понимание.
— Вы н-не знаете, до Москвы отсюда далеко? — вжавшись в спинку коляски и явно плохо соображая, спросила Люба.
«Ну и чего сказала? Ни к селу, ни к городу!» — забубнила коляска.
Взгляд водителя стал еще более тяжелым.
— Как до Китая раком.
Разговор явно не вязался.
— А я Телец по гороскопу, — почему-то сказала Люба.
«Надо же! — съязвила коляска. — Это судьба!»
— А вы кто по знаку зодиака? — не слышала коляску Люба.
— Дева, — зловеще сообщил владелец джипа.
Люба, затрепетав, взглянула ему в лицо.
Как он красив!
«Вылитый тюлень недобитый», — поморщилась коляска. Но промолчала.
Как нестерпимо прекрасен! Невысокий, коротко постриженный, с золотым крестом величиной с тульский пряник в вороте черной рубашки. Черная кожаная куртка, черные джинсы, часы размером с сейфовую ячейку и сапоги «осень в Баку». Зуба одного нет — наверное, потерял, когда защищал незнакомую девушку. Шрам на щеке — господи, он потерпел аварию!
Люба бредила. Люба сошла с ума. Ну, конечно, ее стукнуло парашютом по голове.
«Любовь моя», — прошептала Люба.
«Любовь, ты — слепа! — трагически предупредила коляска. — Давай быстрее слезать, да убираться отсюда. Еще свалиться не хватало, детали переломать».
Внезапно коляску осенила другая, еще более кошмарная догадка.
«Что обо мне люди подумают? — драматическим голосом произнесла она. — Что это у вас с колесом? Сломала, когда с джипа слезала. Стыд какой!»
«Это он! Он…» — дрожа, прошептала Люба.
«Маньяк?!» — нарочито ужаснулась коляска, делая вид, что не понимает, о чем это Люба говорит.
«Девушка, у вас телефон есть?» — неожиданно спросил джип коляску.
«Какая я тебе девушка?» — возмущенно откликнулась коляска.
«Замужем что ли?»
«Вдова», — отмахнулась коляска.
«Затрахала, небось, мужа до смерти?» — подмигнул джип.
Коляска задохнулась от возмущения.
«Любушка, ну рассуди ты сама логически: может джип полюбить инвалидную коляску? Не может. Значит, маньяк», — она в ужасе закатила глаза.
«Может, прокатимся?» — не отставал джип.
«Оставьте меня в покое», — высоким голосом потребовала коляска.