Клава поморщилась:
— Разве это не каннибализм?
— С чего бы? Икринки-то неоплодотворенные.
— То есть директриса не замужем? — осторожно уточнила Клава, вспомнив ночную сцену на веранде за домом.
— Есть у нее любовник, тоже из водных полулюдей, — продолжала с удовольствием сплетничать Пума, не забывая между тем и делом заниматься. — Но свадьбы никто не ждет. Любовь у нашей Сирены безответная, на всю жизнь, представляешь! Так что в бассейне поплескаться с кавалером и икру в брачный сезон сбросить — это одно. А с фатой под венец — только с возлюбленным! А возлюбленный не из тех, кто букет лососей принесет в Междупланетный день Семьи и Брака.
— Лососей? — перебила Клава в недоумении.
— А, ну, это у моего народа принято невесте лучшую рыбу нести, когда решишь предложение делать, — пояснила кошка. — В поговорку вошло.
— Как практично, — оценила Клавдия.
— И вкусно, и удобно — жениха сразу этим подарком и накормишь, чтобы у плиты не стоять в праздник, — покивала некромантка.
Клава краем глаза заметила, как между столбиками лестничных перил мелькнули заинтересованные уши. Показалось или впрямь Персик подслушивал девичью болтовню и «наматывал на ус»? Ничего себе амбиции в котёнке пробудились! Неужели лососей теперь пойдет разыскивать?
— Что? — обернулась к ней Пума, обратив внимание на вытаращенные глаза собеседницы.
— Н-ничего, — пролепетала та, поспешно отвернувшись от лестницы. Случайно наткнулась взглядом на выплясывающих в своих бутылях непристойные танцы гомункулов, не удержалась и показала им язык. — Слушай, а этот возлюбленный директрисы…
— Призрак Основателя! В прошлом закоренелый отшельник и женоненавистник, — громким шепотом поделилась секретом Пума. Добавила со смешком обычным тоном: — В эту тайну посвящена вся Академия, не переживай. Только парочке в глаза ничего не сболтни случайно, они стесняются своего ненормального романа.
— Я? Нет! Что ты, я ни за что! — шепотом поклялась Клавдия.
— Это я для него тело пытаюсь сделать, — кивнула в сторону большого гомункула Пума. — Он давно требует от меня оболочку, хоть какую-нибудь. Якобы, бесплотный дух не имеет права голоса в Совете Академии. Представь, каково ему это терпеть? Основатель, старейший чародей в Академии — не имеет права участвовать в важнейших решениях администрации! Вот и поселился у меня тут, стоит буквально над душой. Пользуется тем, что мой коттедж ровно в пределах его досягаемости. Слишком-то далеко от кладбища беспокойный призрак отойти не в состоянии.
— А ты, значит, делаешь такое тело, чтобы и Основателю угодить, и Сирена осталась бы довольной, — поддакнула Клава.
— Схватываешь на лету! — похвалила некромантка. — Быстро у нас освоишься, молодец.
Клава промолчала. Что тут ответишь, если сама еще не знаешь, какую выбрать для себя судьбу. Причем что самое страшное — выбирать придется именно ей самой. Никто не подскажет правильного решения, потому что оба могут быть правильными. А могут и не быть. И если ошибешься, потом жалеть будешь всю жизнь до самой смерти. И не на кого будет свалить ответственность и вину за промах... Никогда еще в жизни, кажется, Клавдии не было так тяжело. Голова словно под свинцовым котелком гудела и соображать отказывалась. А ведь так нужно трезво взвесить все «за» и «против»…
Как и было обещано, Флавиан вернулся! Довольно быстро, Клавдия даже толком соскучиться не успела. Так, погрустила чуть-чуть, представляя, как инкуб в этот самый момент вполне может соблазнять какую-нибудь красотку. И вот вдруг — он, собственной персоной. Словно луч света в темном царстве. Нет — ангел на вершине лестницы, ведущей в райские врата!..
Без шуток, Флавиан на самом деле нашел момент — ворвался в подвал именно тогда, когда Пума погасила все светильники и огоньки ради какого-то сложнейшего алхимического процесса, который должен проходить обязательно в кромешной тьме.
— Простите, что задержался, дамы!.. — едва успел воскликнуть инкуб, тотчас был нещадно обруган некроманткой за сорванный эксперимент и вытолкан за дверь.
Клаву выставили за компанию. Впрочем, она и не сопротивлялась, насмотрелась уже на гомункулов.
— Привет, коллега, — улыбнулся ей Флавиан.
Клава приказала себе не краснеть от этой улыбки, хотя понятия не имела, возможно ли сознательно управлять цветом собственных щек. В общем, она очень старалась… и от натуги краснела еще больше, поглядывая на инкуба из-под ресниц.
— Привет, сэмпай, — парировала она.
— Извини, что сбежал утром, не попрощавшись, — повинился Флаф. — Хотя я не сбегал формально, просто торопился…