С переднего сиденья зазвучал четвертый куплет дурацкой песенки, и мамина улыбка стала походить на болезненную гримасу. Она спросила, нельзя ли лучше включить радио. «Scottish Soldier» прервался, и в салонном зеркале сверкнул папин взгляд.
– Неужели нельзя немного повеселиться, просто для разнообразия?
Мама закатила глаза.
– Давай для разнообразия повеселимся под радио.
Отец щелкнул тумблером, пробежался по шкале настройки и нашел самую что ни на есть дрянную волну. Все сидели молча, пока по радио звучала бьющая по ушам ритмичная полька. Наконец мама протянула руку и нажала кнопку. Отец немедленно продолжил «Scottish Soldier», жестами призывая сыновей поддержать его усилия. На его лице сияла победная улыбка.
И он ушел в поход, неведомо куда…
Дуга Слокома они последний раз видели еще в Сиднее. Как-то вечером отец притащил его домой. Оба были в стельку, когда к ужину доковыляли до порога. Дуг извинялся на чем свет стоит. Закусывая маминым пирогом с яблоком и ревенем, он поведал несколько историй о своих путешествиях на западное побережье, которые ему организовал новый филиал фирмы. Дуг вспомнил, что заезжал и в Мурабул. Он провел там детство, и с тех пор городок действительно изменился к лучшему.
У Дуга остались самые разные воспоминания о Мурабуле, плохие и хорошие. Его родители погибли в дорожной аварии – столкнулись с пикапом, набитым пьяными юнцами. Дуг как-то рассказал отцу, что их с сестрой отдали разным приемным родителям. Эвелин росла где-то в Мельбурне, а Дуг сменил десяток семей в Сиднее, но ни одна из них не стала для него действительно родной. Лишь у тринадцатых приемных родителей, на центральном побережье, он нашел настоящий дом. Его воспитала скромная немолодая пара. Сейчас их уже не было в живых, но тем не менее Дуга неудержимо влекло в городок его детства. И, как только представилась возможность длительной командировки в те края от «Прайм вест», он уцепился за нее двумя руками.
«Можно увезти ребенка из Мурабула, но Мурабул останется в нем навсегда», – иногда говорил Дуг после пары бутылок пива. Его родной городок был теперь не такой уж глубинкой. В один прекрасный день именно там будет биться пульс штата – в этом Дуг не сомневался. Может, и Джонни стоит задуматься о переезде в Новую Англию, прекратить мышиную возню, выйти на простор? Почему бы не вдохнуть всей грудью настоящий сельский воздух? Дуг вопросительно поднимал брови, посматривая на Джона; тот покашливал и до поры до времени отмалчивался. Впрочем, его молчание наводило Хэла на некоторые подозрения. Ему казалось, что идея постепенно захватывает отца. Мама, кажется, тоже что-то заподозрила: уж больно выразительно иногда скрипела зубами. Хэл понимал, что внутри у нее все кипит.
Прошел год, и отца назначили начальником Дуга. Они подшучивали над тем, что только недавно все было наоборот. То есть шутил отец, ну а Дуг его поддерживал, усмехался. Посмеяться он мог над чем угодно, даже если сам становился объектом насмешек.
Они приближались к первой площадке для пикников, и тут Хэл заметил Дуга, которого невозможно было ни с кем спутать из-за шапки светлых волос, нависающих над загорелым лбом. Приятель отца стоял в центральной зоне площадки для крикета, опираясь на биту. Тощий парень в зеленой мохеровой шапочке заступил на линию питча и сделал подачу в сторону Дуга. Дуг отразил мяч так, что тот пролетел над головой прыщавого подростка, стоявшего у столбика калитки. На поле было еще два игрока. Шестиклассники, решил Хэл. Один из них – крепкий рыжий парень с совиным лицом, другой – темноволосый, задумчивый, похож на Джеймса Дина. Наверное, нравится девочкам. Парнишка с лицом актера метнул суровый взгляд на рыжего.
– Твой почин, Тедди. Давай-ка сбегай!
Тедди неохотно заковылял за мячом, который докатился почти до самого конца поля.
– Шевели своей жирной задницей, Тедди! – крикнул Джеймс Дин.
Дуг со своим соперником продолжали носиться по полю, выкрикивая: «Один… и два… и три…» Заметив приближающееся семейство Хэмфрисов, он остановился и замахал им кепкой.
Хэл нерешительно махнул в ответ, а Эван завопил:
– Дуг!
Он обогнул на бегу ошеломленную Мохеровую Шапочку и прыгнул на Дуга. Тот бросил биту, схватил Эва-на за руки и закрутил. Поставив мальчика на землю, он прокряхтел – тяжел!
– Сколько тебе уже? Тринадцать, четырнадцать?
– Нет, Хэлу двенадцать, а мне всего восемь! – захохотал Эван.
– Восемь? Ах ты, врунишка! – Дуг обернулся к Мохеровой Шапочке. – Я объявляю, Стью. Пятьдесят три рана.