Расположением одноклассников она по-прежнему не пользовалась. Они стояли в очереди за ее помощью с уроками, но не приглашали ее в свои компании и не звали на праздники. Это было обидно и заставляло задуматься. «А что, если они не любят меня потому, что я умнее? Что, если своим безразличием они наказывают меня за мои добродетели?». То был первый слабый проблеск идеи, которая позднее всплыла в ее прозе. Алиса начала верить, что именно ее превосходство над окружающими являлось причиной проблем в отношениях с ними. Тем не менее, время от времени она подвергала эту мысль сомнению, находя такое объяснение слишком простым.
Три года спустя после отъезда из Петрограда Розенбаумы вернулись обратно. Им больше некуда было податься, поскольку коммунисты установили свою власть на всей территории страны. Анна умоляла Зиновия уехать из России, сбежать с семьей через Черное море – но на этот раз он твердо настаивал на своем. Решение вернуться в северную столицу, однако, не было мудрым. Их квартира и помещение аптеки были переданы другим людям. Тем не менее, Розенбаумы сумели получить несколько комнат в помещении, которым Зиновий Захарович когда-то владел.
Алиса любила Петроград. Как она позднее написала в романе «Мы – живые»: «Когда-то это был Санкт-Петербург; война сделала его Петроградом, а революция – Ленинградом». В своем первом романе она описывала город как великое достижение человеческого разума:
«Города растут как леса, расползаются как сорняки. Но Петроград не рос. Он явился в окончательном совершенстве. Петроград не ведает природы. Это творение человеческих рук. Природе свойственно ошибаться и рисковать, она смешивает цвета и не имеет представления о прямых линиях. Петроград был создан человеком, который знал, чего хотел. Величие Петрограда осталось незапятнанным, а убожество – ничем не смягченным. Его линии, ровные и четкие, – свидетельство упорного стремления человека к совершенству.
Города растут вместе со своими жителями, борются за первенство среди других городов, медленно поднимаясь по лестнице времени. Петроград не поднимался. Он явился, чтобы стоять на высоте, чтобы повелевать. Еще не был заложен первый камень, а город уже стал столицей. Это монумент силе человеческого духа.
Люди мало знают о человеческом духе. Они – всего лишь родовое понятие, часть природы. Человек же – это слово, у которого нет множественного числа. Петроград был создан не людьми, но человеком. О нем не сложено ни легенд, ни сказок; он не воспевается в фольклоре; он не прославляется в безымянных песнях на бесчисленных дорогах России. Этот город стоит особняком, надменный, пугающий, неприступный. Через его гранитные ворота не проходил ни один паломник. Эти ворота никогда не распахивались навстречу кротким, убогим и уродливым, как ворота гостеприимной Москвы. Петрограду не нужна душа, у него есть разум.
И может быть, это не просто совпадение, что в русском языке о Москве говорят “она”, а о Петрограде – “он”.
И может быть, это не просто совпадение, что те, кто от имени народа захватил власть, перенесли свою столицу из холодного и надменного города-аристократа в добрую и смиренную Москву».
Но революция изменила этот великий город. Годы спустя Алиса опишет в своей прозе также и горькое разочарование, сопутствовавшее возвращению ее семьи в Петроград: «В их новом доме не было парадного входа. Не было электрических коммуникаций. Водопровод был сломан, и им приходилось таскать воду в ведрах с нижнего этажа». Пленительная роскошь и высокая культура прежней жизни растворились в пелене дней. Вместо серебряных ложек с монограммами приходилось пользоваться оловянными. Когда приходили гости, хозяйки могли предложить им только такие сомнительные угощения, как печенье из картофельной кожуры и чай с сахариновыми таблетками вместо сахара.
Во время НЭПа Зиновий смог вновь ненадолго открыть свой магазин, став участником аптечного кооператива, но потом собственность в очередной раз была конфискована. После этого удара Розенбаум отказался работать. Алиса восхищалась принципами своего отца. С ее точки зрения его поступок был продиктован не саморазрушением, а, напротив, инстинктом самосохранения. Отказ работать на эксплуататорскую государственную машину стал одним из основополагающих мотивов ее последнего романа, «Атлант расправил плечи». Однако в тяжелую годину подобные принципы только усложняют жизнь. Анна Борисовна нашла работу учительницы иностранных языков и стала, таким образом, главной добытчицей в семье. Но ее учительской зарплаты не хватало для того, чтобы прокормить сразу пятерых – и Розенбаумы начали голодать. Даже имея деньги, было трудно прокормиться – поскольку с 1921 по 1922 год в России стоял голод, приведший к гибели пяти миллионов человек. Еда выдавалась по карточкам – и список доступных продуктов был весьма скуден. Основу семейной диеты составляли просо, желуди и жидкая каша.