Храмцов осушил свою чашку, и посмотрел на часы на телефоне.
– Пора заканчивать с болтовней, я сюда не за этим пришел. Иди ко мне. Завтра я на два дня уезжаю, мне надо подзарядиться как следует.
И он потянул меня за руку к себе. Я покорно сползла со своего табурета, и приблизилась к нему. Подняла глаза, и передо мной совсем другой мужчина. Полный антипод тому, кто еще минуту назад метал гром и молнии.
И колени ослабли, и дыхание перехватило.
Роман Викторович медленно развязал пояс на пеньюаре, и стянул его с моих плеч. Я осталась в одном белье, и упивалась его вожделенным взглядом. И верила, что во мне все совершенно.
– Пошли вместе в душ, – сказал он мне в шею.
– Я уже принимала его.
– Мы будем не мыться.
И воображение нарисовало все то, что должно произойти. Ох, неужели все так и будет?
И я покорно последовала за ним.
Глава четвертая
Я пришла на прием к стоматологу. Тете Тане. Когда-то ее дочь Ксения танцевала у мамы в группе, и подавала большие надежды в балете. Но в пятнадцать лет передумала быть балериной и бросила студию. Мама сильно переживала по этому поводу, и несколько раз разговаривала с девочкой, призывая ее одуматься и не губить своих талантов. Но Ксюша была непреклонна.
Мамы не стало, в балет Ксюша не вернулась, и наше общение с тетей Таней свелось к минимуму. Иногда я приходила к ней на чистку и лечение зубов, и она делала мне большие скидки. Иначе говоря, брала только за материалы, а ее работа обходилась бесплатно. Мне было неловко пользоваться добротой тети Тани, но я надеялась, что однажды ей все верну.
– Лерочка, – простирая мне объятья, сказала тетя Таня, встречая меня в своем кабинете, – как давно мы не виделись. Как ты?
– В целом неплохо. Вы же знаете, работа у меня новая, платят хорошо. Вот к вам пришла.
Зимой, когда я попала под машину Храмцова и находилась в больнице, мне не на кого было положиться, кроме тети Тани, и я просила ее присмотреть за Жераром. От нее требовалось проследить, чтобы с ним ничего не случилось в мое отсутствие. Просто зайти в гости и убедиться, что он дома, не в «отключке» и ведет себя адекватно. К счастью, в эти дни Жерар держался молодцом, и особых хлопот тете Тане не доставил. По крайней мере, мне она доложила именно так.
И тогда же тетя Таня узнала, что я нашла новую работу.
– Рада за тебя. А Жора как?
– Жора в больнице, – я опустилась на кресло и приготовилась к осмотру.
– Опять?
– В этот раз в частной клинике. Лечится основательно.
– О, здорово. И где ты денег нашла?
Тетя Таня опустилась на стул напротив меня, взяла зеркальце, но не торопилась им воспользоваться.
– Ну… кредит взяла. Я же говорю, платят хорошо, возвращать есть чем.
– Понятно. А Жора как настроен?
– Он настроен на излечение. Только у нас другая проблема обозначилась. С его ногой. После наркологической клиники надо обращаться в другую.
– Это с хромотой связано?
– Да, а еще болит. Нарколог из клиники прислал мне заключение по ноге, я направила его в несколько клиник, теперь жду ответ.
– Тоже платные?
– И платные, и бесплатные. Хочу посмотреть, где, что предложат. Потом буду решать.
– И опять будешь брать кредит, если лечение дорого встанет?
– Все зависит от суммы.
– Ох, Лерочка, как же измучил тебя Жора. Тебе свою жизнь надо устраивать, а ты вокруг него бегаешь. Парень-то у тебя хоть есть?
– Нет.
– И не появится, пока ты с братом возишься как с пятилетним ребенком, а он ведь старше тебя. Он тебе хоть раз спасибо сказал?
– Да говорил, теть Тань. Ну а кто еще ему поможет? Ведь у нас с ним никого больше нет.
– Да уж, нет, – взмахнула руками тетя Таня. – А как же родственники твоей мамы? Неужели так никто и не объявлялся за эти годы?
– Нет.
– И ты сама не пыталась о них ничего узнать? Сейчас же интернет, столько возможностей.
– Я не знаю их имен, как я буду искать? Да и зачем? Если им до нас не было никакого дела столько лет, с чего вдруг ему появиться сейчас?
– Но мама-то твоя, Жаклин, кажется не из бедной семьи была. Она как-то мне называла свою девичью фамилию… Где-то у меня записано. Поискала бы по фамилии их. Вдруг они тоже вас искали, и не нашли, потому что Жаклин больше нет?
– Лагранж была фамилия моей мамы до замужества.
– Точно, Лагранж.
– Если бы хотели нас найти, то нашли бы. А сама я не буду искать и навязываться родственникам, которые отреклись от мамы. Если она им была не нужна, мы – тем более.