И дождь тоже.
И вдруг дорогу мне преградила черная машина. Я практически наткнулась на нее. И это отрезвило меня. По щекам безжалостно хлестала вода, и я вся вымокла.
– Лера, садись в машину, – услышала я и подняла голову.
Артем. Это его машина.
Он вышел из салона с зонтом и приблизился ко мне.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
– Я увидел, как ты помчалась сломя голову, и поехал за тобой. Пойдем в машину. Я отвезу тебя домой.
– Да, отвези меня домой. Только не к нему. Ко мне.
– Хорошо, поехали, куда скажешь, только давай уйдем с дождя.
Он довел меня до пассажирского места за водительским креслом и открыл дверь. Я нырнула в салон.
– Что случилось? – спросил Артем, когда сел в машину, и подал мне носовой платок.
Я с благодарностью приняла его и протерла им глаза.
– Ты можешь просто отвезти меня домой и ни о чем не спрашивать?
– Могу. Но я хочу тебе помочь.
– Чем?
– Выслушать. Иногда это помогает человеку.
Я посмотрела на Шведова в зеркало заднего вида. Его встревоженный взгляд располагал к откровенности, но зачем ему знать о моих проблемах? У него своих выше крыши.
– Не о чем рассказывать, Артем. Я просто дура, которая вообразила себе невообразимое и теперь за это расплачиваюсь. Поехали. Я хочу домой.
– Он снова тебя как-то обидел?
Я направила взгляд в свое окно и промолчала.
Позади послышались сигналы машин, и Артем, отвлекая от меня взгляд, тронулся с места.
– Лера, поговори со мной. Я ему ничего не скажу… если ты этого боишься.
– Не надо, Артем. У тебя мама болеет. Думай лучше о ней. А я справлюсь сама.
– Надеюсь, он тебя не уволил?
– Нет.
Он не уволит меня, пока я ему все деньги не отработаю. Но вслух я этого не сказала.
Артем больше не задавал вопросов, и весь путь мы проехали, слушая радио.
За окном стремительно потемнело. Дождь стал меньше, но все равно еще моросил, и Артем вышел из машины с зонтом, чтобы довести меня до подъезда. Во дворе горели фонари, и мы обходили лужи, стараясь как можно меньше замочить ноги.
Моя одежда была мокрой, и от любого дуновения ветра мне становилось холодно. Но я стойко держалась и не выдавала своего состояния.
– У тебя сейчас есть кто-нибудь дома?
Я настороженно посмотрела на него. К чему этот вопрос?
– Мне бы не хотелось, чтобы ты оставалась одна, – пояснил Шведов причину своего любопытства.
– Есть, – солгала я, не желая тревожить Артема. – Брат.
– Младший?
– Нет, старший. Он твой ровесник.
– Хорошо. А кроме него у тебя кто-то есть? Я помню, что отец умер. А мама?
– Ее тоже нет. Они погибли вместе.
– Что случилось?
– Авария.
– Сколько тебе было?
– Двенадцать, – и я схватила его за руку, призывая остановиться. – Артем, дальше я сама.
Мы встали в двух шагах от подъезда, и я отпустила руку молодого человека.
– Спасибо, что подвез. Извини, что не приглашаю. Но… не в этой жизни.
– Ну… может быть когда-нибудь я заслужу твое доверие, и ты пригласишь.
Мы встретились взглядами, и что-то в глубине его глаз заставило меня напрячься. А его жест и того больше насторожил. Он протянул руку к моему лицу, но после того, как я озадаченно отклонила голову, он сменил направление руки, коснувшись моих волос. Словно такое намерение у него было изначально. Он провел по моей голове ладонью, будто бы приглаживая выбившуюся прядь.
– У тебя «петух» вылез, – оправдался Артем.
– Спасибо. Я пойду.
– Да, конечно, – и поспешно добавил: – Лера, если ты когда-нибудь захочешь с кем-нибудь поговорить, кроме брата, я к твоим услугам. Я не выдам твоих секретов. Я не такой.
– Хорошо, я запомню.
Я вышла из-под зонта, сделала шаг, но остановилась и обернулась к Шведову.
– Артем, могу я попросить тебя о маленькой услуге?
Он снова приблизился ко мне и взял под защиту своего зонта.
– Все, что угодно.
– Ты не мог бы купить мне наушники? Я в них совсем не разбираюсь. А мне очень надо.
И тут же поняла, какую оплошность допустила. Ведь у меня есть брат, почему я прошу Артема? Но Шведов будто бы и не заметил моей оплошности, и согласился.
– Конечно. Какие тебе нужны?
– Маленькие, которые в уши вставляются.
– Чтобы слушать музыку?
– Да, с телефона.
– Хорошо.
– Спасибо. Ты не мог бы купить завтра в течение дня и до вечера занести мне на работу? Я тебе потом деньги отдам.
– Да ерунда, конечно.