Артем отступает от меня на шаг и первым находит слова:
– Роман Викторович, я все объясню. Это не то, что вы подумали.
– Разумеется, объяснишь. Ты кажется должен был написать мне сообщение, выписали Леру или нет, но я его так и не дождался.
Я медленно перевожу взгляд на Артема и пытаюсь понять, почему он меня обманул. Но это не самое страшное, что может произойти, и я мысленно нахожу ему оправдание. Он просто забыл, а не сказал мне правду, чтобы не волновать.
Гораздо больше меня беспокоит, что последует дальше. Я вспоминаю тот вечер после французского ресторана, и он кажется мне «цветочками» на фоне того, что вообразил Роман Викторович на этот раз.
– Роман Викторович, я забыл. Но в любом случае уже собирался возвращаться в офис, и все бы вам рассказал.
– Пошел вон! – не повышая голоса, но пробирающим до костей тоном сказал Храмцов.
– Роман Викторович, я не уйду, пока вы меня не выслушаете. Лера ни в чем не виновата. Это все я. Я не должен был. Я просто… не сдержался. Но я ничего…
– Я сказал, пошел вон! – чуть громче сказал шеф.
– Артем, иди, – выдавила я из себя. – Все будет хорошо. Мы с Романом Викторовичем просто поговорим, и он поймет, что у него нет основания не доверять тебе.
Артем замер в нерешительности. Я понимала, чего он боялся. Он хоть и не знал, что произошло в тот страшный для меня вечер, но догадывался, что Храмцов как-то меня наказал и переживал, что это может повториться. И я не знала, чего хочу больше, чтобы он ушел или остался. Мне жутко остаться наедине с шефом, но, если Артем не уйдет, я боялась, Храмцов применит силу и выбросит его из квартиры. А навредить Артему я точно не хотела.
– Иди, Артем, – повторила я и изобразила улыбку.
– Тебе помочь? – направляясь в нашу сторону, спросил Храмцов.
– Нет, Роман Викторович! – выпуская из рук столешницу и делая пару шагов к Шведову, чтобы прикрыть его, воскликнула я. – Артем уходит.
Я обернулась к молодому человеку и подтолкнула его на выход.
– Все хорошо, Артем. Спасибо, что свозил меня в поликлинику. Поезжай на работу. Мы поговорим с Романом Викторовичем, и он тоже вернется.
Артем недоверчиво посмотрел на шефа, потом на меня и сказал:
– Я уйду, но, Роман Викторович, Лера не виновата.
– Как ты мне надоел! Я поговорю с тобой позднее. Уйди уже!
Артем направился в прихожую, но продолжал поглядывать на меня, словно ожидая моей команды вернуться и встать на мою защиту. Но я только шире улыбнулась, всячески демонстрируя ему свое спокойствие.
Но, божечки, если бы он только знал, что творилось у меня внутри!
Когда дверь хлопнула, улыбка сползла с моих губ. Роман Викторович сделал ко мне пару шагов и машинально я отступила. Пока не уткнулась в столешницу. Я снова вцепилась в нее, словно она могла защитить меня от его грубости.
– Роман Викторович, – дрогнувшим голосом, сказала я, желая разрушить давящую тишину, – не наказывайте, пожалуйста, Артема. Он не виноват. Это был просто дружеский поцелуй. Не более того. Я уверена, у него не было дурных мыслей.
Он подходит ко мне вплотную и практически вдавливает меня в мебель. Его руки взмывают вверх к моей шее, и я, испугавшись, что он хочет меня задушить, зажмуриваю глаза, из которых брызнули слезы, и меня начинает бить дрожь. Ах, Господи, что со мной? Неужели я верю, что он может убить меня? Он ведь не такой! Почему я его так боюсь?
Но нет, он обхватывает мое лицо с двух сторон и грозно выдыхает прямо в губы:
– Любишь его?
– Нет! – не открывая глаз, говорю я. – Он просто друг. Он не хотел. Накажите меня, а его не трогайте. У него мама… пожалуйста.
И я плачу, и никак не могу остановить эту истерику. И жду, что он сдавит мою голову руками, и она треснет от их натиска. А вместо этого Храмцов тыкается своим лбом в мой лоб, давит своим носом на мой, и цедит в губы:
– Зачем ты это делаешь со мной, Лера?
– Что делаю? – всхлипывая, спрашиваю я. – Я не понимаю.
И вдруг он касается моих губ своими губами, и от неожиданности у меня перехватывает дыхание. Я думаю, что он хочет меня укусить, сделать больно, и напрягаюсь еще больше.
Но нет. Я не чувствую боли. Он касается меня только губами, смакует то мою верхнюю губу, то нижнюю, и я понимаю, что это поцелуй. Он меня целует! Но все еще не верю в правдопобность происходящего, и открываю глаза, чтобы убедиться… В чем? Что это он? А кого я ожидала увидеть? Не Артема же.
И снова закрываю глаза, выпуская столешницу из рук. Они сами тянутся к нему, огибают его шею, и я отвечаю на поцелуй. Такой горячий, такой долгожданный, превосходящий все мои мыслимые и немыслимые фантазии.