– Это кому? – послышалось от Инны.
Инна в прошлом году только окончила университет, и я взяла ее без опыта. У нее было столько интересных и оригинальных задумок, что я не позволила пропасть этому таланту и прибрала под свое крылышко. И не разочаровалась. Она не замужем, но у нее есть молодой человек, который все никак не решится сделать ей предложение.
– Валери Сергеевне, – с гордостью сказала Алиса, как будто для нее честь работать на человека, которому дарят такие огромные букеты.
– Ой, Лера, у тебя появился поклонник! – подала голос Кира.
Кира – моя одногруппница. Мы вместе с ней учились в Питере на дизайнера. Она тоже из нашего края, но только из городка поменьше, и перебралась сюда, когда окончила университет. Я нашла ее в прошлом году, когда открывала свою студия и по счастливой случайности она оказалась в поисках работы. Не замужем, в активном поиске.
– Ох, ну и богатый же он! – заключила Эльвира.
Хронически не везет с мужчинами. Дважды была замужем, и оба раза браки закончились разводом. Терпеть не может скупердяев и ждет от мужчин щедрости и послушания. Успела поработать в проектных организациях, открыла и закрыла собственный бизнес в сфере дизайна, и в общем-то не планировала работать на кого-то, заглянула в мою студию любопытства ради, да так и осталась.
Девочки столпились вокруг корзины, и каждая норовила заглянуть в глубь и обнаружить, кто же автор этого шедевра.
– А где записка? – спросила Таня.
– Ее нет, – ответила ей Алиса.
– Лера, а может это тот клиент с речки? – предположила Кира. – Ну помнишь ты говорила, что он к тебе мосты подбивал?
– Навряд ли, – ответила за меня Эльвира. – Он страшный жмот. Странно, как он вообще решил делать дизайн своего участка.
Сначала этот «клиент с речки» работал с Эльвирой, но отношения у них не заладились. Все, что Эля предлагала, он считал неоправданно дорогим, и просил либо вернуть ему аванс, либо заменить дизайнера. И тогда я взяла его себе, чтобы не подмочить репутацию студии.
– Лер, ты нам что-нибудь ответишь? – тряхнула меня Кира. – Ты чего стоишь как вкопанная?
– Девочки вернитесь на свои места, – сказала я сухо и ровно. – К вам скоро клиенты придут. Займитесь работой. Неважно, от кого цветы. Оставим их в приемной, пусть порадуют глаз посетителей.
И, развернувшись, я ушла в свой кабинет. И вот здесь мне пригодились жалюзи. Я закрыла их до самого пола, чтобы не видеть ни девочек, ни цветов, ни кого бы то ни было.
Я прошла к своему столу, села за него, закрыла ноутбук, а вместе с ним и глаза.
Мне казалось, я знала, от кого эти цветы. Я уже видела такую же корзину с таким же количеством цветов. Много лет назад. В свой день рождения. И совпадений быть не могло.
Он меня нашел.
А, впрочем… разве я пряталась?
И я вспомнила все от первого до последнего дня. Особенно тот последний, в который я работала до десяти вечера. И он сидел в своем кабинете со мной до самого конца. Ждал, когда я закончу и доложу ему о готовности.
Я помню, как зашла к нему в последний раз. В пуховике. Готовая покинуть его навсегда. Откинувшись на стуле, он смотрел на меня непроницаемым взглядом, и пока я отчитывалась о проделанной работе, рассказывала, что и где лежит, он ни разу ни о чем не спросил и не сказал. Я еще тогда подумала, а слышал ли он меня? Но уточнять не стала.
Напоследок я хотела поблагодарить его за все, что он для меня сделал, за тот бесценный опыт, который я получила в его компании, за то, что он взял меня с улицы – без образования, без особых навыков, и привел на место секретаря, куда простому смертному невозможно попасть, но комок застрял у меня в горле и я, хватая как рыба на суше воздух, открывала рот, но не смогла произнести ни звука, и, развернувшись, убежала, где-то глубоко внутри желая, чтобы он меня остановил и вернул.
Но он не остановил, не догнал и не позвал.
И я уехала. Вернее, улетела. Следующим же утром.
Правда потом вернулась, чтобы продать квартиру, но не жила в ней, а остановилась у тети Тани.
И снова уехала, когда квартиру продала.
Меня не было здесь семь лет, и я думала, страсти в моей душе и сердце улеглись. Я решила, что смогу спокойно существовать с ним в одном городе и не бояться случайных столкновений.
Так бы все и было, если бы я не поехала в свой старый дом и не поднялась в гости к бабе Тоне. Я не знала, жива ли она еще, но судя по тому, что мои денежные переводы уходили и не возвращались, я тешила себя надеждой, что женщина жива.
Она открыла мне дверь, даже не спросив, кто. Как она потом пояснила, «а кого ей старухе бояться»? Даже смерть не страшна. Она стала еще больше горбиться и морщины испещрили все ее лицо и тело. В волосах виднелась лишь седина, но при этом сохранялся зоркий глаз и острое ухо. Конечно, читать она могла только в очках, но вдаль видела лучшего любого ребенка.