Когда у меня появилась возможность благоустроить могилы родных, я позвонила тете Тане и просила ее позаботиться об этом, переслав ей деньги. Но когда она занялась этим вопросом, приехав на кладбище, то обнаружила, что работы уже выполнены. Тетя Таня позвонила мне и сообщила об этих чудесах. Я была обескуражена не меньше нее, и обратилась к Жерару. Не его ли это рук дело. Но он все отрицал. И тогда я решила, что это сделал наш дед, отец мамы. Но спросить у него об этом я уже не могла. Он умер. И вознеся ему хвалу, я приняла для себя эту правду.
Сидя на кладбище и любуясь ухоженными могилами своих родных, невольно я пустила слезу. Я рассказывала им, как прошли семь лет моей жизни, где была, чего добилась, рассказывала им о Жераре. Особенно отчитывалась перед бабушкой. Я обещала ей не бросать Жерара, в какой бы беде он не был, и слово свое сдержала. Его тяжкое прошлое осталось давно позади, и он тоже смог выбиться в люди.
А потом я вспомнила свой визит к бабе Тоне, ее рассказ о Храмцове, и меня осенила еще одна догадка. Я быстро набрала номер Жерара и позвонила ему на другой конец света.
– Жерар, миленький, извини, что так рано, надеюсь не разбудила?
– Почти. Я еще в кровати. Что случилось?
– Мне нужно, чтобы ты кое-что проверил на счетах нашего деда. С того момента, как он узнал о нас и до самой смерти.
– Что я должен найти?
– Не оплачивал ли он какие-нибудь ритуальные услуги в России. Изготовление памятника и тому подобное.
– Не понял?
– Помнишь, я тебе говорила, что кто-то сделал памятники нашим родителям и бабушке. Я хочу, чтобы ты проверил, он это сделал или нет.
– А есть другие варианты?
– Есть. Но я сначала должна убедиться, что это не дед.
– Хорошо, я посмотрю.
Через несколько дней Жерар мне перезвонил, и сказал, что никаких расходов подобного рода дедушка не делал.
– Кто тогда это может быть? – был его первый вопрос. – Ты знаешь, Лера?
– Нет, но я попробую выяснить. Не бери в голову, главное результат.
Но мне кажется, я знала, кто.
А потом вышел первый эфир на телевидении, где я рассказывала о своей студии дизайна. Это было в апреле прошлого года. После него нервозность вернулась в мою жизнь. Я ждала, что увижу Романа Викторовича на пороге своей студии, или на пороге своей новой квартиры. И не знала, как отреагирую на него. Вернее, знала и боялась этого.
Но он не появлялся. Может, не видел эфир, может, не узнал меня, а может, увидел, узнал, но я больше ничего для него не значила. И я стала одна из многих. И сколько их еще было после меня, одному богу известно.
Через какое-то время я расслабилась и зажила спокойной размеренной жизнью. Погрузилась в работу и получала от нее удовольствие.
И когда две недели назад вышла на телевидение с новым эфиром и рекламировала уже не себя, а своих девочек, я и думать о Храмцове не думала. Почти.
Но я стала встречать поблизости одну и ту же черную машину с тонированными окнами, и если в первые дни после эфира не придала ей значение, то потом ее присутствие неподалеку стало меня напрягать. Я видела ее около офиса на некотором расстоянии от парковки, я видела ее около своего дома, когда выходила из служебной машины. И даже как будто бы возле одного из своих объектов я тоже видела ее. Но это не точно. Номер я не разглядела.
Думала ли я, что это Храмцов? Где-то глубоко внутри такие мысли у меня возникали, но расстояние в восемь лет отбрасывали их назад. Не мог он так долго помнить меня. Возможно он что-то и испытывал ко мне когда-то, но прошло столько лет. Все уже давно забылось.
Но вот принесли эту огромную корзину с розами, и как будто бы и не забылось. Неужели это он? Что он хотел сказать? Зачем эти розы?
Я открыла глаза и подняла дисплей ноутбука. Набрала в поисковике его имя. Нашла краткую информацию о нем. Ничего не изменилось. Все также женат. И я вновь задала вопрос, с которого начинались наши отношения – зачем я ему?
Зазвонил стационарный телефон, и я вздрогнула. Алиса. Я подняла трубку.
– Валери Сергеевна, пришел Роман Викторович, пропускать?
– Кто?
Мне показалось, что я настолько погрузилась в собственные мысли, что неверно расслышала имя.
– Храмцов Роман Викторович. Я вам отправила расписание. Он записан на десять.
Я быстро открыла сообщение от Алисы и пробежала по нему глазами. Действительно. Такая запись есть.
Mon Dieu, est-ce vraiment lui?