Она познакомила меня со своим отцом, с сестрой. Даша сильно от них отличалась. Маша и Павел Андреевич были серьезные, педантичные, живущие по правилам, по законам. А Дашка оторва. Она постоянно ссорилась с сестрой, которая заменила ей мать, огрызалась с отцом, в общем, никакого с ней не было сладу. Но я в этом видел проявление характера, а не избалованность.
Их отец взял меня к себе в компанию – сначала на практику, потом на стажировку, но я быстро освоился и проявил себя. Мне было очень важно произвести впечатление на Павла Андреевича, потому что я хотел жениться на Даше и мне нужно было его одобрение. И я его получил. И сделал Даше предложение.
Вот так она стала моей женой. Хотя Маша меня отговаривала от этого шага. Говорила: «Не глупи. Не любит Дашка тебя, у нее таких как ты полный воз». Но я не слушал ее. Я подозревал Машу в неравнодушии ко мне и думал, поэтому она наговаривает на свою сестру.
Олег тоже невзлюбил Дашу. Стоило нам вместе собраться, как они обязательно ссорились. Из-за всякой ерунды. То ей не нравилось, как он на нее смотрел, то начинала издеваться над его внешностью. Ты же помнишь Олега, он не красавец, его родители пили, вот он и родился таким неказистым. Олега это задевало, он тоже начинал ее оскорблять, шлюхой называл. Потом я перестал их сводить вместе, чтобы избежать конфликтов.
А дальше случилась та авария. Машина несколько раз перевернулась и остановилась на левом боку, меня хорошо покидало, но я оставался в сознании, что спасло мне жизнь. Даша висела надо мной на ремне и не подавала признаков жизни. Я хотел отстегнуть ее и вместе с ней выбраться из машины. Но ее замок и ремень заклинило, и я никак не мог с ними совладать. Тогда я решил выйти из машины и перевернуть ее на колеса, чтобы было удобнее вытаскивать Дашу. Я выбрался через разбитое лобовое стекло, царапаясь осколками, увидел Машу, лежащую в стороне, она пошевелилась, и я, успокоившись на ее счет, поднялся на ноги и стал переворачивать машину. В этот момент кто-то подбежал ко мне и стал оттаскивать от нее, предупреждая, что машина может взорваться и надо уходить подальше. Но я ответил, что там Даша, и должен ее спасти. Стал вырываться из цепких рук, снова подбежал к машине, пнул ее по крыше, она чуть покачнулась, и одновременно с тем произошел взрыв. И все. Даша осталась внутри.
Роман Викторович замолчал, и около минуты мы ели в тишине, нарушаемой лишь стуком вилок по тарелкам.
– Потом я получил фотографии, на которых Даша была с другими мужчинами. Я не поверил этому. Отнес на экспертизу. Она подтвердила, что фотографии настоящие. После этого я стал прозревать. Вспоминать разные моменты, ее поведение. Все говорило об ее изменах, а я, дурак, не замечал.
– Кто прислал те фотографии?
– Я не знаю. Какой-то «доброжелатель». Может, один из ее любовников. После этого я сильно разочаровался в женщинах. Все они стали для меня на одно лицо. Помню, как Олег тогда сказал: «Всем бабам нужны только три вещи: деньги, секс и дорогие шмотки», и я внял его словам. И с лихвой этим пользовался.
– Ваш друг имеет на вас большое влияние. Боюсь, большее, чем вы на него.
– Во многом он был прав.
– О, неужели есть вещи, в которых он был неправ? – поднимаясь с места и направляясь к закипевшему чайнику, усмехнулась я.
– Он был неправ во всем, что касалось тебя.
– Как любопытно. То есть я была не «дурой косорукой» и не «шалавой»?
– Лера!
– Что не так? Вы ведь с этим не спорили.
Это еще одна боль, которую я не могла простить Храмцову. Безразличие к моим чувствам в угоду другу. Хаму, грубияну и деспоту.
Роман Викторович подскочил с табурета и вмиг оказался около меня. Он забрал из моих рук чайник и отставил его в сторону. А потом взял меня за плечи и вынудил посмотреть ему в глаза.
– Я никогда о тебе так не думал. У Аксенова манера так разговаривать. Он других слов просто не знает. Я даже не обращаю на это внимание.
– Зато я обращаю. Вы могли хотя бы попросить его не выражаться при мне подобными словами?
– Мог, прости. Я много чего мог и чего не должен был делать и говорить сам. Я об этом страшно сожалею. Я действительно слишком поддаюсь влиянию Олега. Но из-за неудачного опыта с Дашей я просто зверел, когда видел, как ты общаешься с другими мужчинами. И то, что они были неженатыми и могли тебя этим увлечь – сносило мне голову. Еще Олег постоянно твердил: «Да она такая же как все. Шлюха, да и только». И я так боялся, что это правда. Ты же видела, что со мной творилось. Я не хотел к тебе привязываться, придумал дурацкие правила, которые сам потом и нарушил. Я гнал от себя то светлое, что пробуждалось к тебе. Просто потому, что боялся, что снова буду страдать. И еще я узнал о твоих родителях… помнишь тот день, когда ты заболела? Я тогда подумал, все не зря. Мы встретились неслучайно. Две одинокие души, потерявшие рано родителей. Но я снова не позволил себе раскиснуть и узнать тебя лучше. А потом ты уехала, и я понял, что никогда и ни к кому я не испытывал ничего подобного. Даша – это было какое-то наваждение. Она много, чего умела в постели, и, наверное, мне, неискушённому на тот момент парню, это нравилось в ней. Но это не была любовь.