Предположим даже, что, критикуя вас, я допущу какую-то несправедливость. Если вы поняли то, что я вам сегодня сказал, то не будете заострять на этом внимание, – напротив, вы и дальше будете вести себя безупречно. И однажды, когда вы вновь придете ко мне, я широко открою глаза и воскликну: «О-ля-ля, вот это чудо!» И тогда победителем окажетесь вы, я же возьму свои слова назад и признаю себя неправым.
Вы можете трудиться над тем, чтобы становиться лучше и побеждать, но вы не имеете права обижаться. Вы обижены? Ну и что из того, я не дам и двух сантимов за тех, кто дуется вместо того, чтобы работать. Представьте себе, что я их нарочно отругал, чтобы они засучили рукава... Они же, вместо того, чтобы приняться за работу, сердятся! Это слишком просто – сердиться, не решая никаких проблем, не набираясь знаний, не внося в свою жизнь чуть больше любви и света. Итак, за работу, дабы вы могли потом мне сказать: «Вот видите, дорогой Учитель, вы ошибались». И я отвечу: «Да, я действительно ошибался». До сих пор я никогда этого не говорил, потому что вы не давали повода: вы все время обижались.
Так что же вы ждете? Надо себя мобилизовать, надо всё сделать, чтобы убедить меня, что я был слеп и заблуждался. Докажите мне это, и я буду счастлив. Если я дурно о вас отзывался, вы имеете право продемонстрировать мне, что вы благороднее и щедрее, чем я о вас думал. Но коль скоро вы этого не показываете, мне приходится констатировать, что прав был я. Но будучи правым, я, знаете ли, не чувствую своего превосходства, потому что моя правота делает меня несчастным. Я предпочел бы быть неправым, я предпочел бы ошибаться. Например, я говорю кому-то, что ему не хватает любви или здравомыслия, но он своим поведением доказывает или любовь, или замечательное здравомыслие: что за чудесный сюрприз для меня! Вот видите, в некоторых случаях я был бы счастлив обнаружить, что ошибался.
II
Вы еще далеки от понимания ценности тех истин, что вам несет Учитель: слишком многие вещи представляют для вас гораздо большую ценность! И несмотря на то, что эти вещи делают вас несчастными и больными, вы находите их более важными, более привлекательными, более аппетитными. Конечно, вы свободны. Но без того света, что я вам несу, вы однажды увидите, в каком положении оказались!
Может быть вы думаете, что я преувеличиваю свою значимость. Думайте, что хотите! Вы знаете, что мне все равно – ценят меня или нет. Если я говорю с вами именно так, а не иначе, то только для того, чтобы вы не тратили время направо и налево и чтобы смогли наконец построить свое будущее на прочной основе. Иначе вы будете всю жизнь носиться за какими-то заманчивыми пустяками, а когда вы их заполучите, то они принесут вам только одни несчастья, потому что вы будете лишены того света, который позволил бы вам угадать их вредоносность. Отчего это неумение отличать одно от другого? Оттого, что вы не достаточно осознали ценность вашего Руководителя.
Во всяком случае знайте, что я не жажду командовать, я думаю лишь о том, чтобы управлять самим собой. Какое счастье я могу найти в порабощении других? Счастье для меня состоит совсем в ином. Кое-кто из вас просил меня быть таким, как те гуру, которые заставляют себя уважать и перед которыми раболепствуют. Они считают, что это слабость с моей стороны – что я себя так не веду. Что за странная мысль! Кстати, если и есть что-то, что меня шокировало у некоторых Учителей Индии, так это то, что они принимали раболепное отношение к ним со стороны своих учеников. Я даже сказал им: «Что за удовольствие вам видеть у своих ног этих несчастных? Кто вы такие, чтобы они простирались перед вами ниц? Я никогда бы не потерпел этого от своих учеников». И это правда, некоторые хотели броситься передо мной на колени, но я их тотчас же заставлял подняться. Эти гуру ничего не ответили мне на мои упреки, но я понимал, о чем они думают: они сами вели себя так по отношению к своему Учителю, и вполне естественно, что их ученики ведут себя так же по отношению к ним. Впрочем, я не хочу в это вмешиваться: такие привычки имеют тысячелетнюю традицию, и очень трудно объяснить индусам, насколько они шокируют европейцев.
Даже всевластный Учитель должен оставаться простым, и тот факт, что я прошу вас осознать ценность Руководителя, не изменит моего отношения к вам. Мне нравится обращаться со всеми братьями и сестрами с уважением и любовью. Даже если я вам что-то и говорю о значении моей работы с вами, я от этого другим не стану. А вот вы, возможно, изменитесь; и это как раз желательно, так как чем больше вы оцените мои слова и чем эффективнее претворите их на практике, тем больше вы продвинетесь вперед. Я же в любом случае, что бы вы ни делали, буду продолжать свою работу. Конечно, ваш прогресс мне на руку, потому что благодаря ему у меня будет больше друзей. Но особенно от этого выиграете вы, так как, посеяв семена, вы сможете однажды собрать урожай плодов.