ПРЕМЬЕРА
Стоя перед зеркалом Костя, прищурившись от умственного усилия, тщательно создавал галстук для нового рабочего дня. К темно-синей рубашке он сегодня подобрал терракотовый цвет галстучной ленты с выпуклыми растительными узорами того же цвета и, изредка кося глазами в журнал, лежащий на тумбочке, следил, чтобы эти узоры распределялись так же, как на фотографии и не выглядели нагроможденными. Работа была довольно сложной, но все ладилось, и Костя уже почти поздравил себя с отличным результатом, как в окно спальни кто-то громко постучал. Костя вздрогнул, узоры на галстуке поехали в разные стороны, и часть их выехала за периметр ленты, обратившись изящными фестонами, отчего галстук стал похож на салфетку. Чертыхнувшись, Денисов сорвал его с шеи и, швырнув на пол, метнулся в спальню, по пути прихватив скалку. Просунув голову сквозь шторы, он узрел за окном сильно декольтированную юную особу, светлые кудри которой приминала фуражка английской почмейстерской службы позапрошлого столетия. В руке у особы была трость с недогоревшим набалдашником, коей особа важно помахивала в воздухе.
- Раздаете подписку на "Плейбой"? - поинтересовался Костя.
- Двадцать восьмая? - вопрос особа проигнорировала, а голос у нее оказался неожиданно скрипучим и довольно неприятным. - Вам извещение на бандероль.
- Ну давай.
- Чего давай?! - особа немедленно оскорбилась. - В ящике возьмите. Ящик-то поломатый у вас, так что надоумь своего флинта проверить, пока не сп... ли. Все ящики расхристанные, а потом жалятся - то им не носят, это!..
Из подъезда вышла, громко хлопнув дверью, дородная почтальонша, и особа, сочтя миссию законченной, крутанулась на одной ноге и, взлетев своей персоне на плечо, поехала в соседний подъезд. Костя, просунувшись сквозь стекло, крикнул ей вслед:
- Эй, а у вас там на почте все такие?! Эй, подписку я бы взял!
Не получив ответа, он вернулся в прихожую и наскоро соорудил новый галстук - вновь терракотовый, но уже без всяких узоров. Его флинт тем временем, как обычно опаздывающий, бегал из ванной в спальню и обратно, хлопая дверьми, а Гордей, за прочими делами и завтраком пропустивший ритуал раннеутреннего расчесывания волос хозяйки, безуспешно гонялся за Аней, размахивая расческой:
- Ах! Ух!
Костя, поправив узел галстука, с воодушевлением присоединился к общей суматохе - новость следовало довести до Ани немедленно.
- Проверь почтовый ящик! Проверь почтовый ящик!.. Черт, это наверняка Серегина, наверняка... Проверь почтовый ящик!
- Ящик?.. - рассеянно бормотала Аня, влетая в спальню и швыряя одежду со стула на кровать. - При чем тут ящик... Где мой лифчик?!..
- Я не брал, спроси у Гордея... И не забудь про почтовый ящик! Куда ты тащишь этот свитер - на улице жарища!
- А где колготки новые?! Тут же оставляла!..
- Гордей, у тебя появились наклонности, о которых я не знаю?! Аня, проверь почтовый ящик!
- Эти ботинки уже никуда не годятся!
- Ухух!
- Они никуда не годились еще до того, как ты их купила! Вот и проверь почтовый ящик.
- Куда я положила щетку?..
- Ахах! Эх!
Топ-топ-топ-топ-топ.
- Смотри, куда идешь!
- Чхах!
Костя, вдохновляя своего флинта на проверку корреспонденции, продолжал бегать за ним по квартире, то и дело спотыкался о суетящегося Гордея, раздражался из-за Аниного непонимания и самозабвенно ругал их обоих, хотя слышать его мог только один из них, да и тому было глубоко плевать. Костя был вне себя и в то же время наслаждался тем, что теперь происходило каждое утро - всей этой беготней, хаосом, криками, наслаждался даже собственным раздражением, потому что теперь оно было совсем иным. Раньше утра были пропитаны унынием и тусклым бормотанием о еще одном жутком наступившем дне, но эта суета, этот беспорядок и гомон - в них была жизнь, и дом больше не походил на мертвое озеро, в котором нет ни единого движения и не единой вспышки солнечного света. Все теперь было иначе, и даже кошмарные синие шторы и выцветшие хризантемы на стенах казались по-своему привлекательными. Костя не уставал с удовольствием делать себя ответственным за это преображение. Даже если заслуга домовика в этом была более чем значительной, домовика-то все равно спас он, между прочим.
Аня, сосредоточенно накладывавшая макияж по денисовской методике, внезапно бросила кисточку и, метнувшись за фортепиано, швырнула в комнату охапку ярких аккордов. В последнее время она делала так довольно часто, и Косте это было не очень-то по душе - даже такие музыкальные всплески и обрывки то и дело оказывались воздействующими, и он не успевал подготовиться. Вот и сейчас - он стоял перед компьютерным столом, а в следующее мгновение вдруг оказался на заснеженной вершине горного пика, спускавшегося куда-то в густые облака, и крепкий ледяной ветер немедленно надавал ему пощечин. Костя взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, кувыркнулся вниз и шлепнулся в развилку огромного развесистого дуба, уткнувшись носом прямо в ствол, и сидевшая тут же белка, зацокав, взмахнула пушистым хвостом, мазнув его по лицу. Денисов сердито протянул руку и изловил наглого грызуна за хвост, но хвост тут же обернулся бородой домовика, который возмущенно замахал на него гребешком: