- Она здесь живет, - проинформировал его наставник, и Костя в растерянном бешенстве повернулся к нему.
- Погоди... ты хочешь сказать, что это ее я должен охранять?!
- Ну да, - Георгий сделал в сторону пуховика такой жест, словно тот являлся невесть какой ценностью. - Лемешева Анна Ю...
- Мне плевать, как зовут эту дуру! - рявкнул Костя. - Она изуродовала мою машину, испоганила мне вечер!.. Это из-за нее я на взводе был! Это из-за нее я разбился!
- Эк куда тебя занесло! - фыркнул Георгий. - Может и в том, что земля круглая, тоже она виновата? И как это она помяла твою машину? У нее машины нет, насколько мне известно.
- Поскользнулась и шмякнулась прямо о крыло, вот как!
- Костя, - задумчиво произнес наставник, - а я тебе уже говорил, что ты козел?
- Смелый ты - оскорблять того, кто не может врезать! - огрызнулся Костя. - Ничего, я тебе все это вспомню!
Лемешева Анна Юрьевна тем временем кое-как освободилась от пуховика, стащила с головы шапку-миску и, с легким стоном потерев поясницу, опустилась на скамеечку и принялась снимать с ног сапоги. Даже это простое действие в ее исполнении Косте казалось невероятно неуклюжим и вызывающим отвращение. Тяжелые, заторможенные движения. Никакой женственности. Глухой длинный серый свитер и черная шерстяная юбка до пола делали ее похожей не на женщину, а на большой параллелепипед. Кое-как закрученные на затылке и смятые шапкой блекло-каштановые волосы. Тусклое лицо, тусклые глаза. Левая ладонь перехвачена грязным бинтом. Ни единого яркого мазка во всем облике. Рядом с той же Гелей это создание просто потерялось бы, обратилось в тень. Оно и так похоже на тень. Тетка-тень. Назвать ее женщиной язык не поворачивался. Хорошо, что он не может чувствовать запахи - наверняка от нее опять разит подделкой под "Лайт Блю" вперемешку с запахами рабочего дня. Костя скривился. Он бы сплюнул, да слюны во рту не было.
- Я не буду ее хранить! - резко сказал Костя. - Я отказываюсь!
- Аргументируй, - предложил Георгий.
- Не буду я аргументировать! И хранить ее не стану! Да я б сам пришиб эту лошадь! Как тебе такой вариант хранения?!
- Если ты намеренно доведешь своего флинта до смерти... - грозно начал было Георгий, но Денисов отмахнулся.
- Да, буду жестоко наказан превращением в ничто! Очень страшно! Если альтернатива - либо эта баба, либо ничто, то я с радостью в это ничто хоть сейчас! Не буду я ее охранять, понял?! Не хочу и не буду!
- Что ж, - наставник развел руками, - раз ты настаиваешь, тогда вызываем спецслужбу, объявляем абсолютную смерть - и разбегаемся.
- Да уж пожалуйста!
- Вообще-то у нас нет такой службы, - тут же признался Георгий и подмигнул. - Думаешь, ты один такой?! Да семьдесят процентов в первый день орут то же самое!
- Я не буду ее охранять! - четко произнес Костя. - Да и от кого - кто на такого крокодила позарится?! Либо давайте другого кого-нибудь, либо убивайте!
- Ты не на базаре, малый, - Георгий подтянул полотенце. - И вообще мне пора домой. Хранитель отца моего флинта мужик нормальный, а вот хранительница матери - на редкость глупая баба, так что мне тут с тобой недосуг. Поговорим завтра, лады? Она на работу к девяти идет, так что я забегу часиков в восемь, потренируемся с одеждой.
"Крокодил", снова испустив жалобный стон, поднялся, потирая спину, посмотрел на себя в зеркало, испустил третий стон и зашлепал тапочками на кухню. Костя дернул головой и отвернулся.
- Смотреть противно!
- Утром все сладится, - сладко пропел Георгий, ухмыльнулся, но его лицо тут же сделалось предельно серьезным. - А теперь слушай внимательно. Сегодняшняя ночь для тебя решающая. Я уже понял, что ты парень нервный, горячий и запросто после моего ухода можешь ринуться, куда глаза глядят! Постарайся пожалуйста этого не делать. Постарайся дождаться утра. Сбежишь от флинта до присоединения - станешь призраком. А призраков никто не жалует. Ни работы, ни дома. Живут голяком в каких-нибудь развалинах... пока не угаснут.
- В фильмах, вроде, они живут в замках, летают в саванах, развеваются...
- Что на свалке найдут, в том и развеваются! - отрезал Георгий. - А замки ты у нас где видел? Из обеих жизней исключены, и обратно им дороги нет. На них периодически облавы проводят, часть, которых удается обработать, отправляют в мусорщики, а что происходит с остальными - я не знаю.
- Я понял твою мысль. Быть призраком - плохо.
- Тогда я пошел, - Георгий с явным облегчением направился к двери. - Если что - зови, просто произнеси мое имя - пока я твой наставник, всегда смогу тебя услышать. Но зови только по делу. Если будешь звать по пустякам, я тебя урою. Ясно?