Ей пришлось заново обзаводиться аккаунтом в скайпе. Когда она продала дом и отправилась колесить по Западу, все её связи в социальных сетях - не её, но той благополучной женщины, какой она когда-то была: добросовестной учительницы, счастливой жены и будущей матери - вмиг оборвались. Но в ту ночь скайп послал ей Кита - огонёк в непроглядной унылой тьме, воображаемого друга, как в далёком-далёком детстве. Когда Элис было три года, она разговаривала с живущим под кроватью Муравейкой. Когда ей сравнялось тридцать два, в её лэптопе, но за тысячи миль от неё поселился Кит Рязанов.
Сперва он написал ей минимум слов в окошечке скайпа, а потом взял и позвонил. А когда она, поколебавшись, всё-таки ответила, он объяснил чуть задыхающимся сипловатым голосом, что писать ему трудно, что уже пять сраных лет у него действует только одна рука, что столько же лет он нуждается в регулярном гемодиализе и не покидает больничного бокса. И что может откинуть копыта в любой момент: "Прямо сейчас, например, дорогуша. Предпочитаю рассказать всё как есть и сразу, чтобы ты ничего лишнего не выдумывала". Сказал и хрипло хохотнул.
Кит очень хорошо говорил по-английски, почти без акцента, появлявшегося только от сильной усталости. Он виртуозно матерился на двух языках сразу и переводил Элис забавные русские идиомы. Но он так и не признался, откуда растут ноги - одна из идиом - у его столь свободного американского сленга. Элис подозревала, что он достаточно долго прожил в Америке. Ещё она подозревала, что он - бывший агент КГБ или как это теперь называлось в России. В общем, бывший сотрудник русских спецслужб. Но сейчас он жил - доживал, как он выражался - в городе под названием Новосибирск, в каком-то военном госпитале. Он был ровесником Элис - тридцать два года. Иногда он исчезал из скайпа на двое-трое суток, но потом появлялся, мимоходом сообщив, что, мол, дерьмо случается, пришлось отлёживаться в реанимации.
...Выслушав сбивчивый краткий рассказ Элис про Гэла Чирешару, Кит долго молчал, так долго, что она не выдержала:
- Ну так что? Давай, скажи уже, какая я дура, что выручила какого-то цыганского заморыша, да ещё и вспоминаю о нём, грызусь совестью... и тому подобное.
- Это не совесть, - возразил Кит, растягивая слова по своему обыкновению, а Элис представила его таким, каким всегда представляла - серьёзным молодым профессором в очках, кем-то вроде Чарли Эббса из сериала "Числа". Когда она однажды созналась в этом Киту, тот хохотнул и сообщил, что похож скорее на Нео из "Матрицы" в момент, когда тот лежит в капсуле с биораствором, лысый и обмотанный шлангами, торчащими из всех естественных отверстий.
Сам он никогда ей не показывался, но то и дело требовал, чтобы Элис включила видеорежим, и объяснял это предельно честно: "Хочу попускать слюней на твои рыжие патлы и смазливую мордашку, дорогуша. Сиськи ты мне всё равно не покажешь, правда?" Элис возмущалась и хохотала, но камеру послушно включала. Что греха таить, ей льстили его пошлые, но искренние признания.
- Не совесть, а материнский инстинкт у тебя наконец взыграл, дорогуша, - неторопливо продолжал Кит, и Элис протестующе замотала головой. - Брось, я знаю всё, что ты скажешь: почему-то этот инстинкт не срабатывает у тебя при виде пухленьких карапузиков. Или на голенастых девчушек с косичками и брекетами. Ну, вот так получилось - тебя зацепил немытый чертёнок, который ворует коней... и тебя обворует и свалит рано или поздно. Приплюсуй сюда свою неистребимую учительскую тягу исправлять неисправимых, и ты получишь...
- Стоп! - от возмущения Элис даже сорвалась с койки, едва не уронив лэптоп, и Берта тоже вскочила, тревожно навострив уши. - Про что ты толкуешь, Кит Рязанов? Какое ещё "рано или поздно"? Я...
- Высадила цыганёнка, не доезжая до этого вашего Хемлок Гроува - преспокойно перебил её Кит. - Или Саут-Парка. Или Касл Рока, не суть. Какой-то захолустной дыры. Высадила и теперь маешься дурью, которую называешь совестью. Но ведь ты его найдёшь.
- Да с чего ты взял?! - свирепо зашипела Элис, и Берта басовито гавкнула. Она терпеть не могла человеческие свары.
- С того, что я знаю тебя, дорогуша! - хмыкнул Кит и нахально отключился, оставив последнее слово за собой.
- И это Маунтин-Риверс, а никакой не Касл-Рок, хренов ты шринк! - крикнула в никуда Элис и раздражённо захлопнула лэптоп. Иногда Кит бесил её неимоверно.
Однако на этот раз "хренов шринк" накаркал. Просто накаркал, зараза такая, вложив Элис в голову то, чего там и в помине не было. А если и было, она вовсе не собиралась давать воли этому "если".
Но, очевидно, на стороне Гэла Чирешару сыграл не только Кит Рязанов, но и целая команда в составе Боженьки, Мария-Девы, пресвятого Иосифа и прочих Божьих угодников. Ничем другим нельзя было объяснить то, что Элис наткнулась на злополучного цыганского оборвыша на другой же день - в баре, куда даже не собиралась заглядывать. Просто она вспомнила, что в автомате кемпинга нет "Лаки Страйк". Элис курила редко, но иногда ей это просто требовалось.
Она как раз возвращалась на арендованном стареньком "форде" от стадиона, где вот-вот должно было открыться родео. Ей следовало радоваться тому, что организаторы - на сей раз это опять были братья, Майк и Пол Чимини - согласились на её условия, но она поймала себя на том, что высматривает по обочинам дороги Гэла Чирешару. Не дура ли? Парень наверняка уже подцепил своего "симпотного водилу" и мчит с ним куда-нибудь в Калифорнию, подальше от поздней и промозглой монтанской весны.
И вот на окраине Маунтин-Риверса ей попался на глаза хорошо известный завсегдатаям родео бар под дурацким названием "Хвост скакуна", где собирались местные ковбои, лошадники и мелкие ранчеро. Она оставила "форд" на стоянке, где, кроме её машины, красовалось несколько потрёпанных пикапов, маленький грузовик и даже пара унылых одров, прикрученных за уздечки к ограждению стоянки, - привычная для монтанской глубинки картина. В вечернем небе чётко вырисовывалась вывеска бара - светящийся силуэт пресловутого скакуна с гордо задранным хвостом.
Элис, конечно, взяла с собой Берту. И положила пистолет в карман потёртой замшевой куртки. Не то, чтобы она опасалась нарваться на неприятности, просто с самого начала своих скитаний накрепко усвоила, что одинокая женщина должна быть к этим неприятностям готова. Пусть на ней была эта мешковатая куртка, джинсы и грубые башмаки, а приметные рыжие волосы безжалостно скручены в узел под чёрной банданой.
Она увидела Гэла Чирешару, едва переступив порог бара. Вернее, сперва услышала отборную многоголосую матерщину, густо повисшую в воздухе, как сизый вонючий табачный дым. А потом даже не увидела, а угадала знакомую тонкую фигурку пацана среди мощных спин и затылков ковбоев, угрожающе теснивших его к стойке.
Сердце у неё так и дёрнулось.
- Да не трогал я его сраную тачку! - срывающимся голосом проорал Гэл. - Не трогал, понятно вам? Он врёт!