«Спокойно, Сеня, спокойно. Забудь о том, что кое-кто из этих мужиков читает еле-еле. З д е с ь это не показатель, образованный мой. Эти люди — н а с в о е й з е м л е, — зазвучал в голове рассудочный голос диверсантки. — Борис мог попасть в засаду, мог угодить в какую-то колдовскую ловушку Фаины. Успокойся. Мы проиграли первый бой, но не битву. Если к нам до сих пор не пришла Жюли, значит она рядом с Борисом. Она знает, где его держат — выведет».
«К трупу?!»
В оконную фанерку постучали, привлекая внимание пленника. На полу завозился, заскулил Примак.
— Заткнись, — рыкнула ему Миранда. — Не с тобой говорить хотят.
— А ты кто такой, кто такой, сучонок?! — заерепенился старатель.
Миранда треснула его носком кроссовка в ребра. Примак заткнулся.
— Эй, ты! — прозвучал с улицы негромкий голос.
«Видишь, Сенька, как нас уважают, — усмехнулась диверсантка. — В подвал больше не суются. Пуганные».
— Поговорим? — продолжал взывать к диалогу голос, в котором пленники опознали усача Назара.
— Валяй! — звонко и насмешливо крикнула Миранда.
— Фотку — видел?
— Ну.
— Понимаешь, что у нас заложник есть? Что если дернешься, он за тебя по полной ответит?
— А сам ответить не боишься?
— А мы посмотрим после, кто отвечать будет, — не обидевшись на ответ Миранды, издевательски насмешливо хохотнул Назар. Дальше его голос зазвучал приказывающее, строго: — Сейчас мы выпустим тебя из подвала. Пойдешь с нами.
— А если не пойду, а побегу?
— Пуля догонит.
— Это Фаина так решила — стрелять мне в спину, да?
Назар на несколько секунд замолк. Подумал.
— Я тебе не в спину, в ляжку с пятисот шагов залеплю. Хочешь попробовать?
— Не хочется. Отпирайте засов, я выхожу.
Для Арсения Миранда составила более развернутый ответ:
«Сразу рыпаться не будем. Усач сказал «пойдешь», может быть, они сами отведут нас к месту, где Бориса держат. Там, наверняка, и Жюли где-то поблизости, вместе прорываться легче будет».
Над головой пленника откинулась крышка подпола, браво поигрывая плечами, Арсений-Миранда выбрался наружу. В просторную светлую комнату с иконами и прочной деревянной мебелью. Помимо суровых иконописных ликов комнату украшали присутствием четыре вооруженных мужика со свирепыми обветренными рожами. Подручные шаманки стояли по углам, держали парнишку-заключенного под перекрестным обстрелом.
«Ух! как нас встречают! — чуть нервно пошутила диверсантка. — Но стоят обормоты — не грамотно. Если б захотела…»
«Не надо. Мы решили, что пока сопротивляться не будем».
Назар показал дулом на расстеленную поверх табуретки одежду, буркнул:
— Снимай свое. Переодевайся.
— А это, типа, обязательно? — нахально улыбнулся пленник. — Или пора в чистое прикинуться?.. Так я лучше в своем, в привычном…
— Поговори мне. Делай, что велено и язык попридержи.
«Будем переодеваться», — вздохнула Миранда и взяла с табуретки холщевые штаны, рубаху-косоворотку из домотканой ткани с вышивкой по вороту.
— Носки дадите?
— Босиком пойдешь.
— Замерзну.
— Не успеешь.
«Вечер перестает быть томным, — высказалась диверсантка. Под длинным рукавом штормовки Миранда держала нож с открытым лезвием. — И что бы тебе, Сенька, «выкидуху»-то с кнопочкой не приобрести!.. Её бы я нашла куда припрятать!»
Медленно подняв правую руку, Миранда вытащила из-под рукава нож и осторожно, глядя на мужиков, положила его на тумбу:
— Не будем нервничать, господа, — улыбнулась мужику, чьей палец, как заметила пришелица, напрягся на курке. — Мы люди доброй воли. А бабушке потом пол от крови отмывать…
Ерничая и издеваясь над охранниками, Арсений-Миранда переоделся в просторные штаны, длинную рубаху, поерзал телом, проверяя все ли удобно, не жмут ли порты в шагу, не мешает ли косоворотка поводить плечами.
— Что-то он у нас разговорчивый больно, — не выдержал наиболее нервный охранник, палец коего уже побелел от напряжения на курке. — Может — вразумить?
— Баба Фая вразумит, — пообещал Назар и приказал Арсению: — Руки вытяни.
— А последнюю просьбу можно?
— Можно, если закурить попросишь.
— Не балуюсь. Здоровье берегу. Я хочу взять с собой мой плеер. Привык, понимаете ли, музыку слушать. Расслабляет.
— Перетопчешься. Руки вытяни!
На руках пленника защелкнулись милицейские наручники.
Арсения-Миранду вывели во двор, где возле закрытых ворот стояла телега с лошадью. Велели сесть. Держа под прицелом, через наручники перекинули веревку и примотали ее к рейке правого борта.