Она внезапно встала, отряхивая слезу со своей щеки. "Вы должны спать сейчас, драгоценная Ева." Она наклонилась и поцеловала меня в лоб. Затем, отвернувшись, она вышла в холл, ее цветущий аромат остался со мной, скрывая сильный запах, исходящий снаружи.
Я лежала в темноте, разыскивая булавку бабушки под моей ночной рубашкой и изображая лица Яро и Анечки, мамы и папы. Темный вопрос скрывался в моей голове. я больше не задавалась вопросом, когда моя семья придет за мной. Впервые я начала задаваться вопросом, придут ли они за мной.
Где они могут быть?
Вернулись ли они домой в дом, в котором выросла я, благополучно спрятанные в свои кровати? Были ли они в трудовом лагере, ожидая освобождения, чтобы они могли спасти меня? Они жили где-то еще в мире, о котором я даже не знала? Были ли они в безопасности? Счастливый? Они знали, что я стала немецкой девушкой, врагом? Они думали обо мне или я была забыта?
Милада, Милада, Милада.
Я почти слышала имя на ветру, дующем через окно и заполняющем кружевные занавески.
Май 1944: Фюрстенберг, Германия
На следующее утро меня разбудили счастливые крики из кабинета Петра.
Я выскользнула из кровати и поползла по коридору, следуя за шумом к дверному проему. я стояла там, наблюдая, как Петр и его отец игриво борются на полу.
"Фатер! Фатер! я достану вас, Фатер!" Пэтэр набросился на герра Вернера, который сидел, приседая на полу, как кошка, с неповрежденной рубашкой и повязанным на стул куртком.
"Ах! Какой ты человек!" Герр Вернер игриво зарычал и перевернул Пэтэра на спину, щекоча его. "Какой ты сильный, сильный человек!" Пэтэр все еще был одет в спальный костюм, его волосы торчали во все стороны.
«Ганс», фрау Вернер стояла позади меня.
Пэтэр и герр Вернер оба остановились в середине игры, и герр Вернер нахмурился на свою жену. Петр перевел взгляд с матери на отца, а затем на меня.
«Игра хороша для мальчика. Помогает ему быть мужчиной». Герр Вернер провел пальцами по волосам сына. Пэтэр хихикнул.
«Ганс», повторила фрау Вернер, ее голос звучал жестко. «Пришло время принять его ванну».
«Я пошлю его, когда мы закончим, жена». Пока он говорил, он не смотрел на нее, а подмигнул Петру, игриво надевая ему на плечо.
«Пойдем, Ева, тебе тоже пора». Фрау Вернер быстро обернулась.
Петр следил за матерью своими глазами, и когда ее уже не было видно, он посмотрел на меня и высунул язык. я удивленно моргнула. мне давно не было рядом с мальчиками, но это напомнило мне о том, что сделал бы мой собственный брат. Затем я последовала за своей матерью в уборную, которую Эльсбет и я должны были разделить. Это было большое и блестящее белое, с двумя отдельными ванночками. Один был уже полон воды и пузырьков.
«Наша горничная, Хельга, взяла для тебя воду», - сказала фрау Вернер, ведя меня в комнату. «Вот халат. Полотенца там твои». Она указала на два мягких белых полотенца, свисающих с золотой петли возле ванны, и оставила меня в моей ванне. Ее манера изменилась с предыдущей ночи. Она стала бодрой и умелой, мать готовила дочь к дню.
Я забралась в ванну и села, вдыхая запах лаванды и позволяя теплу проникать в мою кожу. я подняла маленькие горсти воды и наблюдала, как она капает между моими пальцами. Из зала донеслись звуки герра Вернера, ведущие Пэтэра, наконец, в ванную в его собственной уборной.
Вода казалась мягкой и роскошной. я не могла вспомнить, когда я в последний раз принимала ванну. Мы приняли быстрый холодный душ в центре и почистили с мылом, которое всегда пахло лекарством. Душ оставил меня без сна, но никогда не чувствовал себя хорошо или даже очень чисто.
После моей ванны я самостоятельно позавтракала на кухне и была счастлива, что осталась одна. я слышала звуки, когда Пэтэр и Эльсбет готовились к дню, а их мать пыталась их поторопить. Голоса слуг эхом раздавались из разных частей дома, и я периодически слышала громкий голос герра Вернера или тяжелые шаги наверх. я сидела, тихо ела, гадая, что со мной будет в этом доме с этой семьей.
***
Я была оставлена одна на протяжении большей части моих первых двух дней в доме Вернеров, и я провела это время, пытаясь найти свой путь внутри огромного дома и пробираясь через огромное газонное море снаружи.
Я была вдалеке от охранников впервые за два года, и я подумала о побеге. я могла сбежать в небольшой лес, который граничил с домом, бегать до тех пор, пока я не могла больше бегать, а затем лечь спать в надежде пробудиться от этого кошмара, вернуться в мою кровать в Лидице. Но каждый раз, когда я думала об уходе, что-то останавливало меня.