"Кто ты думаешь .?" Эльсбет началась, но была прервана криками Муттер.
"Nein! Nein!" Голос Муттер звучал мучительно.
"Пэтэр!" Эльсбет сказала, глядя на меня со страхом. "Что-то случилось с Пэтэром."
Мы оба мчались вниз по винтовой лестнице к парадному входу. Дверь была открыта, и Муттер сгрудился на полу рядом с мужчиной и женщиной, которые стояли в дверях.
«Вы знали, что этот день наступит, фрау». Голос этого человека был резким и громким, а лицо - сочувствующим и злым.
"Нейн! Нейн! Это неправда. Ложь, ложь, все это!" Она протянула руку и схватила его за ногу. "Пожалуйста." Мужчина грубо вытащил ногу из ее рук.
"Mutteraa!" Эльсбет опустилась на колени и обняла ее. "Что происходит?" спросила она. "Кто лжет?" Она перевела взгляд с Муттер на мужчину и женщину. "Что-то случилось с Пэтэром?"
Я стояла и смотрела, не в силах пошевелиться, каким-то образом зная, почему они были там. Оба были одеты в простую одежду с белыми повязками, на которых были большие красные кресты. я не видела ни нацистской формы, ни значков, и ни у кого не было оружия или дубинки.
Женщина была высокой и стройной, с короткими каштановыми волосами, которые обрамляли ее голову блестящими слоями. Ее глаза были темными, почти черными. У мужчины были рыжие волосы и веснушки на его бледном лице и руках.
"Ты милада?" Женщина подошла ко мне и коснулась моей руки. Ее голос был тихим и мягким.
Милада, Милада, Милада. Имя мерцало передо мной, поэтому настоящая я могла почти коснуться его. Милада, девушка из Чехословакии, самый быстрый бегун в своей школе. Милада, лучшая подруга Терезы, сестра Яро и Анечки. Милада, которая жила с мамой, папой и любимой бабушкой.
Я кивнула и начала яростно дрожать.
«Милада, - продолжала она, - мы нашли твою мать. Она жива. Она ждет тебя в Праге».
Я заплакала, отряхивая слезы, чтобы я могла ясно видеть и убедиться, что это не сон.
"Nein!" Муттер стояла, стуча кулаками по груди и плечам мужчины. «Нейн! Ее зовут Ева. Она принадлежит мне. Этот ребенок был подарен мне фюрером. я - ее мать!» Мужчина поднял руку, чтобы ее кулаки не могли достать его.
Я посмотрела на Муттер, чувствуя странную отстраненность и едва слыша, что она говорит. Эльсбет сделала шаг назад, ее лицо было белым, а глаза большими и испуганными.
«Ева!» - закричал Муттер, поворачиваясь ко мне. В ее голосе была такая боль, что мне пришлось отвести взгляд. Повернувшись к мужчине, Муттер закричал: «Ты не подчиняешься приказам фюрера. Ты не можешь взять ее!» Затем она с рыданиями добавила: «Ты разобьешь мне сердце».
«Милада, - сказала женщина, - ты пойдешь с нами?»
Я посмотрела на Муттер, а затем на Эльсбет, боясь в тот момент, что моё сердце может разбиться.
«Меня зовут Милада», - сказала я женщине, ей нужно было произнести мое настоящее имя вслух. Это звучало правильно и чисто, и это наполнило меня радостью. Как долго я ждала, чтобы вернуть мое имя! Затем я добавила: «Я хочет домой».
Женщина взяла меня за руку и повела в открытую дверь на солнце.
«Подожди», - сказала я, останавливаясь на ступеньках. «Я должна забрать мои вещи. я должна сказать до свидания».
«Нет, Милада», - сказала женщина. «Мы доставим вам все, что вам нужно. Вам ничего не нужно от этих людей».
Я нащупала звездную булавку Бабушки, прочно прикрепленную к внутренней части моей юбки, и я кивнула.
Через открытую дверь я могла слышать звуки плача Муттер, а Эльсбет утешала ее. я пыталась сосредоточиться только на том, чтобы поставить одну ногу перед другой, когда я вышла к белой машине, припаркованной на дороге, Милада, Милада, Милада, пробегающая мою голову.
***
Женщина, которая пришла в дом Вернера, была сотрудницей Международного Красного Креста по имени Марси, которая отвечала за то, что отвезла меня обратно к маме. Она была из Америки, но говорила по-французски и по-немецки. Она должна была быть моей конвой в долгой поездке на поезде из Берлина в Прагу.
Много часов я сидела в поезде, не говоря ни слова. Онемение наполнило меня, такое же онемение, которое я почувствовала после того, как впервые покинула лагерь в Польше, чтобы жить с Вернером. я ушла в течение трех лет. Три года. Так много всего произошло за это время. Это правда? Может ли я наконец-то идти домой?
Марси сидела рядом со мной, слегка покачиваясь от движения поезда. Мы оба сидели в тишине, наблюдая, как пейзаж выходит за окно.
Она рассказала мне, что мама находилась в центре для перемещенных лиц в Праге с момента освобождения из лагеря в Равенсбрюке. я ахнула, когда я услышала имя Равенсбрюк. Мама находилась в субкемпере недалеко от того, которым командовал герр Вернер.