Роз чуть подалась назад, чтобы видеть его лицо. Он приподнял голову, взгляды их встретились, и она подумала, что сейчас он ее отпустит. Но вместо этого Димитрий с такой силой сжал ее, что Роз вскрикнула. Она чувствовала его страсть, растворяясь в его объятиях.
— Ах!.. — пробормотал Димитрий. — Все те же невероятно сладкие губы, все то же жаркое тело. Давненько мы не виделись, Роз.
Голова у нее пошла кругом, ей уже не хватало воздуха. Но тут рациональная сторона ее рассудка взяла верх. Резким движением она оттолкнула его, их тела разлепились.
— Не прикасайся ко мне! — Но словам ее не хватало убедительности. Голова плохо соображала, она не могла доверять своим чувствам.
— Внешне ты не изменилась, Роз. Губы, тело, аромат — все осталось прежним.
Она посмотрела на Димитрия. И вместо нежности увидела в его глазах злобу.
— Какая ты податливая, так и жаждешь ублажить. Интересно, кто из вас марионетка? Ты или мой брат? Он только лает, а ты кусаешься? Ты задурила ему голову, и теперь он считает себя хозяином? Скажи мне, Роз, каким образом такой простушке, как ты, удалось в совершенстве овладеть искусством манипулирования людьми? Поневоле задумываешься о годах, проведенных в «Лорел». Уж не крутила ли ты и мною? Что скажешь?
— Сукин ты сын! — выкрикнула Роз от боли и ярости. — Не смей больше приближаться ко мне!
Злобу в его глазах сменил неприкрытый цинизм.
— Странное дело, Роз, но минуту назад ты ничего не имела против.
— Оставь меня в покое, Димитрий. Не лезь в нашу жизнь, а не то…
Он чуть склонил голову, но она ничего не смогла прочитать по его лицу.
— А не то что? Это угроза, Роз? Ты пытаешься запугать меня?
Он шагнул к ней, схватил за локти, потянул к себе. Их лица разделяли несколько дюймов.
— Пока я в городе, Роз, знай, я слежу за тобой.
Она зарыдала. И когда Димитрий отпустил ее, Роз бегом бросилась к выходу. Пусть она и почетный гость, но в зале ей делать нечего. Бежать, скорее бежать! Последние слова Димитрия звучали у нее в голове, подтверждая ее подозрения. Сначала розы, потом засохшие лепестки, теперь он сам. От Димитрия надо держаться подальше. Как же ей хотелось вычеркнуть его из своей жизни!
Джуел потянулась к прикроватному столику, схватила телефон, набрала номер своего любовника. Четыре гудка, потом в трубке раздался механический голос автоответчика. После сигнала она оставила короткое сообщение. Не прошло и двух минут, как в ее люксе зазвенел звонок.
— В чем проблема? — спросил он, даже не поздоровавшись.
— Потенциальная проблема… Роз.
— Он вновь виделся с ней?
— Не знаю. Но похоже на то.
— С чего ты взяла?
Она торопливо объяснила, понизив голос до шепота:
— Прошлой ночью Димитрий не ночевал дома. Пришел только в восемь утра. И ушел этим вечером. Во фраке. Утром я прочитала в газете, что Роз должны вручать в «Шератоне» какую-то писательскую премию. Готова поспорить на все мои драгоценности, что…
— Мне нужны более весомые доказательства, — прервал ее любовник. — И информация о его действиях.
— Буду держать тебя в курсе. И да поможет мне Бог, если он… Я прослежу, чтобы ей за это отлилось по…
— А теперь давай успокоимся, — мягко осадил он Джуел. — Истерики мне ни к чему. Мне нужна твоя холодная голова. Иначе тебе не получить сведений, которые отправят его за решетку. — Он помолчал, а напоследок добавил: — Поговорим утром. Сладких тебе снов, крошка.
Глава 18
Поднявшись в квартиру, Роз сняла вечернее платье, умылась, потянулась к своему любимому халату, до пола, из черного кашемира. Когда зазвонил телефон, она не стала брать трубку, потому что уходя включила автоответчик. «Должно быть, Дарио, — подумала она. — Заволновался, куда подевалась его суперзвезда». Отзвучала ее просьба оставить сообщение после сигнала, пропищал сигнал, а затем в тишине послышалось чье-то тяжелое дыхание. Роз подскочила к телефону, прибавила громкость. Услышала, как где-то далеко загудел автомобильный клаксон. Потом раздался щелчок и пошли короткие гудки.
Ивен — ей следовало позвонить ему. Оставалось лишь надеяться, что Дарио не стал звонить в «Парадизо», разыскивая ее. Она, конечно, часто оставалась ночевать в городе, но если Ивен узнает, что она пропала во время церемонии награждения, он будет в панике. Взгляд ее упал на часы, стоявшие на каминной доске. Половина двенадцатого… «Звонить поздно, — подумала Роз. — Ему надо выспаться». Вернувшись в ванную, она забрала волосы в конский хвост, нанесла на лицо увлажняющий крем, надеясь, что это ее успокоит.
Большая, красного дерева кровать занимала чуть ли не всю спальню. Кровать эта стала едва ли не первым ее приобретением после покупки квартиры. Роз наткнулась на нее в магазине «Ковры и мебель», славящемся отличным выбором французского антиквариата. Несколько недель спустя она вновь заглянула в этот магазин, чтобы подобрать к кровати туалетный столик и две тумбочки. Словом, спальню она обставила в викторианском стиле, сочетавшем красоту и удобство.
Роз забралась под одеяло, наслаждаясь прохладой простыней. Она совсем вымоталась, но сон не шел. Циничный смех Димитрия звучал в ушах. Неужели она могла вызвать такую ненависть? Едва ли. Скорее, она стала громоотводом, на который излилась его злость, вызванная оскорблениями и невзгодами, которые ему пришлось вынести. Но что значили его любовь или ненависть в сравнении с чувством вины, навалившимся на нее?! Роз нещадно ругала себя за безответственность. Да, не она первой полезла обниматься, но ответила на его поцелуй. Более того, поцелуй этот доставил ей несказанное наслаждение.
Телефонный звонок прервал ее самобичевание. Вновь она не стала снимать трубку. На этот раз звонивший оставил сообщение.
— Она мертва. Скоро дойдет очередь и до тебя. — И вновь пошли короткие гудки.
Роз подпрыгнула, словно ее кольнули шилом. Выскочила из кровати, подбежала к телефону, прокрутила магнитную ленту назад. Голоса звонившего она не узнала. Автоматически нажала «69», но лента продолжала крутиться: телефон не опознал номер, откуда звонили, и не мог соединить ее с таинственным незнакомцем.
«Она мертва».
«Кто?» — стучало у нее в голове.
Выдвинула ящик, достала телефонную книжку, набрала номер детектива Фальконе.
Билли подошел к окну, сквозь жалюзи выглянул на улицу. Падал легкий снежок. «Типичная нью-йоркская ночь», — подумал он, наблюдая за хаотичным движением красных и желтых огоньков: водители маневрировали в по-прежнему плотном транспортном потоке.
Он повернулся к софе, обтянутой белой дамастной тканью, теперь залитой кровью. На ней распростерлось изуродованное тело Мэрилин. Лужа крови натекла на зеленый ковер. Окровавленный нож лежал рядом с женщиной. В квартиру он проник без труда. Дождался, пока она подъедет на такси, следом за ней вошел в дом. Жила она в Верхнем Ист-Сайде, неподалеку от Роз. Он чуть изменил свой облик на случай, если Мэрилин увидит его. Но она ни разу не оглянулась. А привратник, идиот, должно быть, решил, что он пришел с ней. Пока она искала в сумочке ключи, он прятался в стенной нише. А как только открыла дверь, втолкнул ее в квартиру и вошел следом. Изумление, потом ужас, мелькнувшие в ее глазах, распалили его. Она попыталась закричать, но одной рукой он закрыл ей рот, а второй приставил нож к горлу и прошептал: «Сюрприз, сюрприз!»
А секунду спустя вонзил нож ей в шею, но неглубоко, лишь с тем чтобы потекла кровь. Так быстро убивать ее он не собирался. А потом втыкал нож снова и снова в те места, где не было жизненно важных органов. Для того чтобы она истекала кровью, но не умирала. А потом, насладившись зрелищем ее медленного умирания, он перерезал Мэрилин сонную артерию. Она перестала сопротивляться, тело обмякло. Покончив с этим, он занялся оформлением сцены. Знал, что на Роз это произведет должное впечатление.