— Это не был флирт. — Ей хотелось влепить ему пощечину.
— Главное, выдержать шторм, Роз. Со временем страсти улягутся. Но я не могу не спросить тебя: о чем ты думала, когда целовалась с Димитрием?
— Прекрати, Дарио! — В голосе Роз послышались резкие нотки. — Не забывай, кто платит по твоим счетам. — Впервые она использовала этот довод. И ей сразу же стало стыдно. — Ты же не знаешь всей подоплеки. Со стороны Димитрия это был не поцелуй, а пощечина. Совершенно очевидно, что он все подстроил. Если уж я не могу объяснить Ивену, что к чему, мне, по крайней мере, хочется верить, что ты-то на моей стороне. Так почему и ты неправильно истолковал случившееся?
— Но, Роз, фотографии не лгут, — промямлил Дарио.
Роз хотелось кричать. Вот Мэрилин сразу поняла бы ее. А теперь не осталось ни одного человека, которому она могла доверять. Ни единого. С реакцией Ивена все понятно. Она и не ожидала, что он поддержит ее. По пути в город он ни разу не улыбнулся ей, не произнес ни слова. А проведя ее сквозь строй фотокамер, повел себя так, словно ее и не было. Он злился, и она не могла его в этом винить. Джеймс тоже присутствовал на приеме, и Роз не сомневалась, что он не упускает из виду любое ее движение.
Ей надо выбраться отсюда… немедленно. Она сжала в руках сумочку из черного атласа и нащупала ключ от квартиры Мэрилин. Решение созрело мгновенно: из зала она уйдет как бы в туалет, а сама прыгнет в лифт и исчезнет.
Не привлекая к себе внимания, Билли наблюдал за ее отъездом. Вот она села в «линкольн» последней модели. Ранее Билли подслушал ее телефонный разговор с Дарио о планах на вечер, и ее неожиданное решение застало его врасплох. Ничего страшного, он свое возьмет. Настигнет ее позже. Кроме того, у него есть одно важное дело. Следующая на очереди Роз, но детектив уже дышит ему в затылок. «Надо пустить его по ложному следу», — подумал он, доставая пачку «Мальборо».
В тот же вечер Фальконе и Чарли Доукинс сидели в кабинке «Таормины», итальянского ресторана на Малберри-стрит в Маленькой Италии, славящегося своими соусами. Встретиться предложил Доукинс. Он позвонил Фальконе, чтобы сказать, что располагает любопытной информацией. И теперь они доедали сосиски с тушеным перцем.
— Я очень признателен тебе за помощь, Чарли. — И Джон впился зубами в кусок чесночного хлеба.
Доукинс отмахнулся.
— Да перестань, мы же друзья. И потом, я у тебя в долгу. И кто может тебе помочь, как не друг?
Чарли погрустнел. Несколько лет назад у него убили сына. И именно Фальконе нашел убийцу. Чарли всегда помнил об этом.
— Как бы ты отреагировал, скажи я сейчас, что Роз Миллер и Димитрий Константинос далеко не чужие? — И на лице Чарли заиграла самодовольная улыбка.
— Чтобы в этом убедиться, достаточно развернуть «Пост», — ответил Фальконе.
Чарли покачал головой.
— Нет, они знакомы с давних времен.
Фальконе едва удалось скрыть разочарование. Ему вспомнились слова Роз: «У нас был роман. Он сел в тюрьму, а я вышла замуж за Ивена».
Все это он уже знал, но не хотел показывать Чарли, что его труды пропали даром, поскольку тому пришлось потрудиться, чтобы раздобыть эти сведения.
— Димитрий Константинос убил мужчину, Тома Кальветти. Произошло это в поместье «Лорел», тогда оно принадлежало Джеймсу Миллеру. Через неделю после убийства Роз вышла замуж за Ивена Миллера.
Фальконе знал и об этом.
— А теперь самое интересное. — Чарли нетерпеливо пролистал лежащие в папке бумаги, наконец нашел то, что искал: заявление Константиноса о признании своей вины. — Очевидно, там не обошлось без вмешательства старшего Миллера. Чувствуется его умелая рука. Но есть одна странность.
И Чарли кивнул на лист с результатами баллистической экспертизы. Коронер указал, что входное отверстие от пули находилось на груди жертвы.
Джон пролистал папку.
— Где ты его достал, Чарли? Это дело засекречено. Я узнавал.
Чарли ушел от прямого ответа, но Джон и так понял, что он или знал пароль, обеспечивающий доступ в компьютерный банк данных, или вышел на человека, имеющего доступ к засекреченным архивным материалам.
— Действительно, странно. — Джон разом подобрался. — В рапорте сказано, что убитый напал на убийцу и тот, защищаясь, превысил пределы самообороны, хотя никакого другого оружия, кроме орудия убийства, в сарае не нашли. И Константинос получил срок за непредумышленное убийство.
Чарли улыбнулся.
— Именно так. Что-то не складывается, не правда ли?
Фальконе почувствовал на себе взгляд Доукинса: Чарли ждал, когда же его приятель сложит два и два. Коронер написал: «Входное отверстие от пули на груди». А в заявлении Константинос указывал, что стрелял в спину. Может, поэтому судья переквалифицировал совершенное преступление с превышения пределов самообороны на непредумышленное убийство?
Джон закрыл папку, сунул под мышку, поднялся, хлопнул Чарли по плечу.
— Слушай, а ведь тебе нет равных!
— Да брось ты, дружище.
— Поедем в мое тайное прибежище, — прошептал он ей в ухо.
Джуел и не ожидала, что ее последний любовник доставит ей столько удовольствия. И она понимала, что это может стать серьезной проблемой, когда настанет час расставания. Однако пока об этом думать не хотелось, а он, как никто другой, умел возбудить ее. И плевать она хотела, где сейчас Димитрий и что делает. В этот вечер ей хотелось, чтобы ее ублажали.
— Хорошо, — кивнула она. — Поехали.
Она назвала своему водителю адрес, и несколько минут спустя Джуел и ее любовник входили в его люкс в отеле «Пьер».
Как только за ними закрылась дверь, он начал целовать ее. Джуел не сопротивлялась. С губ он спустился к шее, его руки крепко обнимали ее за талию. Джуел откинула голову назад. Сегодня она не могла без него, сегодня она хотела ощущать на себе тело своего любовника. Злоба ли двигала ею, похоть ли — какая разница? И никакой вины она за собой не чувствовала. Да и откуда ей взяться после того, как фотограф запечатлел Роз Миллер в объятиях Димитрия?
— Один вопрос, — жарко прошептал он.
— Какой?
— Твой муж тебя так целовал?
— Нет.
Она прижалась к нему. Только так она могла избавиться от унижения, которому подверг ее Димитрий. И она сумела отогнать прочь фотографию, стоящую перед ее мысленным взором. «Я тебе отомщу, Димитрий. Так и знай».
Глава 28
Роз кивнула швейцару и направилась к лифтам. У двери в квартиру Мэрилин ее охватили сомнения: а надо ли ей переступать порог? Но она глубоко вздохнула, сунула ключ в замочную скважину, повернула, распахнула дверь и вошла.
Квартира Мэрилин встретила ее холодом и сыростью. А ведь совсем недавно тут царили радость, тепло, уют. Всюду стояли свежие цветы. Аромат духов Мэрилин, казалось, еще висел в воздухе. Однако ее отсутствие угадывалось во всем.
Роз вытащила завядшие подсолнухи из дорогой, красивой вазы, каким-то чудом ускользнувшей от внимания маньяка, бросила их в корзинку для мусора, которую нашла на ярко-желтой кухне. В гостиной на подоконнике уже лежал слой пыли. Сумрак, окутавший квартиру, вызвал у Роз злость. Мэрилин любила все яркое, светлое. И сумрак этот как бы подчеркивал: Мэрилин ушла навсегда.
В квартире навели относительный порядок, софу вынесли, но на ковре осталось темное ржаво-коричневое пятно. Кровь Мэрилин. У Роз сжалось сердце, но слезы она сдержала. Взяла себя в руки, не сломалась. Она пришла по делу и не могла дать волю эмоциям. Если она хочет выяснить, кто убил Мэрилин, кто преследует ее, в поисках должна быть отправная точка. И единственное место, с которого можно начать, — квартира Мэрилин. Роз решительно положила сумочку на обеденный стол.
Подошла к окну, выглянула. Четырнадцатый этаж. Земля еще темная, но в небе танцуют снежинки. Час-другой, и внизу все побелеет. Ей надо поспешить, а не то возвращаться на Лонг-Айленд придется по скользкой дороге.