— Вы иностранка? — спросил мужчина с присущим итальянцам любопытством.
— Я родилась на острове Пасхи, — с серьезным видом ответила девушка. — У вас не найдется сигареты с ментолом? Я забыла купить.
— Сейчас схожу в ресторан. — Мужчина встал. — А вы пока полистайте журнал.
Он протянул ей итальянский выпуск «Плейбоя».
Потом они выпили по небольшой бутылочке красного вина и ели сандвичи с грудинкой и сыром — мужчина принес все это из ресторана. Его звали Микеле. Он был владельцем отеля в Падуе и ехал в Неаполь навестить маму. Он рассказал, что женился три месяца назад и его жена уже ждет ребенка.
— Мама никогда не видела жену, — рассказал он девушке, когда поезд подъезжал к Вечному Городу. — К тому же у нее неважно со зрением. Я буду очень рад, если ты погостишь несколько дней в том доме, где я вырос.
Девушка улыбнулась и протянула ему руку. Он поцеловал ее и залюбовался перстнем с бриллиантами и рубинами.
— Но я не настолько богат, чтобы делать такие щедрые подарки, — сказал Микеле, снова целуя девушке руку.
— Мне надоели богатые. Они хотят слишком много за свои вонючие деньги.
— Чего они хотят? — полюбопытствовал Микеле.
— Чтоб их еще и любили.
— Этого хочет даже самый последний бедняк. Разве ты сама никого не любила?
Девушка взяла бутылку и вылила в свой стакан остатки вина.
— Мне ни к чему лишние проблемы. Жить надо легко и не задумываясь.
Они провели пять дней в уютном небольшом домике с видом на залив. Микеле был пылок и ненасытен, как большинство итальянцев. Он целовал ей живот и говорил о том, что уже не сможет без нее жить. Его мать, Паола, полногрудая живая неаполитанка, проводила дни напролет на кухне, желая угодить красивой, с манерами настоящей аристократки невестке. Она хвасталась соседям, что ее сын женился на девушке из знатного семейства.
— Но Элина совсем не гордая и очень любит моего сына, — рассказывала Паола. — Ни в чем ему не перечит и всегда улыбается. Моему дорогому мальчику так повезло.
Они заплывали на лодке в открытое море и занимались там любовью. Как-то они сидели вечером в баре и Микеле сказал:
— Ты удивительная. Я никогда не встречал таких девушек. Все они позволяют всякие нехорошие штучки в постели. Они избаловали этим мужчин и превратили их почти в баб. С тобой я чувствую себя стопроцентным мужчиной.
Она тихо и довольно рассмеялась.
— С тобой я начинаю любить себя, — продолжал Микеле. — Я наслаждаюсь тем, что делаю тебе приятно. Мне это нравится гораздо больше орального секса и прочих ухищрений. Мне кажется, я стану скоро чуть ли не святым.
Девушка молча потягивала коктейль.
— Я разведусь с ней и женюсь на тебе. — Он задумчиво провел рукой по волосам. — Как все странно. Еще неделю назад мне казалось, будто я так люблю ее.
Она подняла на него глаза и игриво сморщила нос.
— Я не хочу замуж. Живи на здоровье со своей женой.
— Нет. Я хочу быть с тобой. Ты создана для чистых семейных радостей.
Девушка весело рассмеялась.
— Семья — это сплошной обман. Игра на публику. Приют для тех, кто боится жизни.
— А ты не боишься ее, Элина?
Она отбросила со лба свои чудесные золотисто-русые волосы и с красивой небрежностью поправила соскользнувшие с плеч рукава открытого платья из набивного шелка.
— Не знаю. Я стараюсь забыть о том, что когда-то боялась ее, — сказала она задумчиво.
— Расскажи мне о себе, девочка. Мы стали так близки за эти дни. Я бы хотел узнать о тебе все.
— Я сама многого о себе не знаю.
— Сколько у тебя было мужчин до меня?
Она задумалась на минуту.
— Пять, если не считать того борова.
— Он был плохим мужчиной?
— У него слишком много денег для того, чтобы он хотя бы один раз задумался над тем, что он из себя представляет.
— Ты его бросила?
— Я от него сбежала. Дело в том, что он — мой отец.
Она вздохнула.
— Этот мерзавец заставлял тебя с ним спать?
Микеле стиснул кулаки.
— Нет. Но я почти каждый вечер должна была садиться с ним в одну ванну и терпеть, как он меня лапает и сопит над моим ухом.
— Он принуждал тебя к оральному сексу?
Микеле распалялся все больше.
— Его это не интересовало. Для секса у него есть мальчики.
— А где твоя мама, Элина? Почему она не заступилась за тебя?
— Мама умерла, когда я была ребенком. Я ее почти не помню.
По лицу девушки промелькнула тень.
Потом они танцевали, и все завидовали Микеле, который не отпускал Элину от себя ни на миг. Он был уверен: стоит оставить эту удивительную девушку хотя бы на минуту без присмотра, и он больше никогда ее не увидит. Его даже в жар бросило от этой мысли.