— Скорее она, чем я.
— Но каковы ее мотивы?
— Возможно, продуманная схема, чтобы раздобыть денег для дочери. Я не знаю. Почему бы вам не задать этот вопрос ей, а не мне?
— Я не могу ей задать этот вопрос по одной причине, — сказал Пината. — Миссис Розарио умерла сегодня вечером от сердечного приступа.
— Боже! — Миссис Филдинг рухнула на стул, прижав к груди руки. — Смерть окружает меня. Смерть рядом, и нет ничего, что могло бы снять проклятье, нет ни одной новой жизни взамен ушедшей. Вот оно, мое наказание, ни одной новой жизни. — Невидящим взором она посмотрела на Филдинга. — Ты ведь хотел отмщения, Стэн? Вот оно. Ты можешь уйти. Возвращайся обратно в ту конуру, из которой ты выполз.
Улыбка Филдинга исчезла, растворилась в уголках губ, но внутри себя он продолжал ликовать.
— Ты и сама теперь не будешь жить так роскошно, Ада. Верно? Может, и для тебя теперь счастье будет заключаться в том, чтобы найти конуру получше. Твоя возможность жить в стране счастья истекает в ту минуту, когда Дэйзи уйдет от тебя.
— Дэйзи никуда не уйдет!
— Нет? А ты спроси ее.
Мать и дочь смотрели друг на друга в молчании. Наконец Дэйзи сказала, бросив быстрый взгляд на мужа:
— Думаю, Джим уже догадался, что я не останусь. Похоже, он знал об этом несколько последних дней. Как, Джим? Ты не собираешься просить меня остаться?
— Нет.
— А я собираюсь, — резко сказала миссис Филдинг. — Ты не можешь вот так просто взять и уйти сейчас. Я так старалась. Я делала все возможное, чтобы сохранить ваш брак…
Филдинг рассмеялся:
— Люди сами должны укреплять свою семью, моя дорогая Ада. Вспомни, к примеру, нашу. Этот парень, по фамилии Филдинг, за которого ты вышла замуж, был ведь не так уж плох. Он, конечно, не был каким-то там героем, не мог позволить себе заключить договор, навроде того, что есть у вас. Но он обожал тебя, думал, что ты самая чудесная, добродетельная, правдивая…
— Хватит. Я не хочу тебя слушать.
— Самая правдивая.
— Оставь ее в покое, Филдинг, — вмешался Джим. — Ты уже напился крови. Угомонись.
— Может, мне понравился ее вкус, и я хочу еще…
— От этого пострадает Дэйзи. Подумай!
— Подумать о крови Дэйзи? Ладно, я подумаю. — Тут лицо Филдинга приобрело преувеличенно серьезное выражение, как у актера, играющего врача в телесериале. — В ее крови присутствуют некоторые гены, они могут перейти к ее детям и превратить их в чудовищ. Таких же, как ее отец. Верно?
— Ты же знаешь, никто не говорит о чудовищах.
— А Ада говорит. По правде сказать, она становится не совсем нормальной, когда речь заходит именно об этом. Но, наверное, чувство вины всех нас неизбежно делает сумасшедшими, хоть немного.
— Ты, Филдинг, что-то больно хорошо разбираешься в этом предмете, похоже, большой спец по чувству вины, — заметил Пината.
— Еще какой!
— Значит, ты тоже немного сумасшедший?
— Нужно быть сумасшедшим, чтобы заявиться сюда, несмотря на всю опасность, — зарычал Филдинг, как издыхающий от старости пес.
— Опасность? Ты думал, миссис Филдинг или мистер Харкер накинутся на тебя?
— Это уж сам догадайся.
— Попробую. — Пината подошел к стулу, на котором сидела миссис Филдинг. — Когда Камилла позвонил вам в тот вечер из дома миссис Розарио, звонок, как вы сказали, был совершенно неожиданным.
— Да. Мы не встречались много лет. Я не получала от него никаких известий.
— Тогда каким образом он мог узнать, что вы живете в Сан-Феличе и в состоянии оказать ему помощь? Человек на последнем издыхании, как Камилла, не бросится очертя голову через всю страну только в слабой надежде найти женщину, которую он не видел долгие годы, и вдруг выяснить, а не достаточно ли она богата, чтобы его поддержать. Он обязательно должен был знать по крайней мере две вещи: ваш адрес и ваше финансовое положение. Кто ему об этом рассказал?
— Не знаю. Если только… — она запнулась и медленно повернула голову к Филдингу. — Это был… Это был ты, Стэн?
Мгновение помедлив, Филдинг пожал плечами и ответил:
— Конечно. Я и рассказал ему все.
— Но зачем? Чтобы доставить мне неприятности?
— Я решил, что кое-какие хлопоты тебе не повредят. У тебя ведь все действительно сложилось довольно неплохо. Впрочем, ничего конкретного я не планировал. Вначале по крайней мере. Это произошло совершенно случайно. Я приехал в Альбукерке в конце ноября. Решил разыскать Камиллу. Вдруг подумал, что есть какая-то надежда встретить его разбогатевшим и получить от него толику. Типичная мечта нормального тунеядца, честное слово. Увы, когда я разыскал его, он дошел до последней точки. Жена его умерла, а он жил, точнее, не жил, а влачил существование в грязной лачуге с двумя индейцами.