— Ты полагаешь, отказ от услуг Пинаты решит все проблемы?
— По крайней мере он станет началом их решения. Надо же с чего-то начать.
Прежним решительным шагом миссис Филдинг двинулась к двери, но ее обвисшие плечи говорили о многом. Дэйзи никогда не видела ее такой. Она вспомнила слова матери об отчаянии.
«Что ж, это правда, — подумала молодая женщина. — Она в отчаянии. Как странно испытывать это Чувство, когда светит солнце, а Пината бродит где-то по городу».
Она посмотрела на стоявший в комнате телефон. Казалось, его блестящий черный шнур связывает ее с самой жизнью. Все, что нужно сделать, — поднять трубку и набрать номер. Даже если его нет на месте, она сможет оставить сообщение для него на коммутаторе: «Позвони мне, встреть меня. Я хочу тебя видеть».
Звук шагов миссис Филдинг еще раздавался на лестнице, когда телефон вдруг зазвонил. Она заставила себя подойти к аппарату размеренно и неторопливо, с трудом подавив желание кинуться к нему бегом.
— Алло?
— Междугородный вызов для миссис Дэйзи Харкер.
— Я слушаю.
— Говорите, мадам. Ваш абонент на линии.
Дэйзи ждала, надеялась, хотя и совершенно безосновательно, что звонит Пината, связывается с ней таким образом для страховки, опасаясь присутствия поблизости Джима или матери.
Но голос принадлежал женщине и звучал нервно и взвинченно:
— Я знаю, мне не следовало звонить вам так неожиданно, миссис Харкер, может, мне лучше называть вас Дэйзи, хотя это выглядит не слишком воспитанно, ведь мы еще не знакомы…
— Простите, с кем я говорю?
— Это Мюриэл, ваша новая, как бы получше выразиться, ну да, мачеха. — Она нервно рассмеялась. — Наверное, вы несколько ошарашены. Поднимаете трубку, а неизвестно кто представляется вам новой мачехой.
— Да нет. Я знала, что мой отец снова женился.
— Он написал вам об этом?
— Не совсем. Эта новость дошла до меня окольными путями, как и все новости, касающиеся изменений в его личной жизни.
— Простите, — быстро отреагировала Мюриэл, в ее голосе чувствовалось нервное напряжение. — Я просила его написать вам, а потом не раз напоминала.
— Здесь ни в коей мере нет вашей вины. Примите мои самые искренние поздравления. Надеюсь, вы будете счастливы.
— Спасибо.
— Откуда вы звоните?
— Из квартиры мисс Виттенберг, нашей соседки по коридору. Мисс Виттенберг обещала не подслушивать, она даже заткнула пальцами уши.
Все это напоминало первоапрельский розыгрыш: «Я ваша новая мачеха. Мисс Виттенберг заткнула пальцами уши».
— Мой отец с вами?
— Нет. Именно поэтому я и звоню, очень за него беспокоюсь. Мне не следовало отпускать его одного в его состоянии. Автостоп небезопасен даже для молодых и здоровых, когда нет особых слабостей и пристрастий. Полагаю, — осторожно прибавила Мюриэл, — вы, как его дочь, знаете, что он пьет.
— Мне это известно.
— В последнее время у него с этим делом не было особых Проблем, я за ним присматриваю. Но сегодня он не захотел взять меня с собой. Он сказал, у нас нет денег на автобусные билеты на двоих и он в одиночку доберется автостопом.
— Вы хотите сказать, что он поехал сюда, в Сан-Феличе?
— Да, он очень хотел вас увидеть. Его очень мучила совесть за то, что он сбежал и не повидался с вами. Потерял просто-напросто самообладание. Стэн ведь очень совестливый человек, он и пьет из-за этого. Это как боль, которую надо заглушить.
— Я его еще не видела, и сюда он не звонил, — сказала Дэйзи. — Вы уверены, что он собирался приехать прямо к нам?
— Ну конечно. Он даже сказал, что вы, может быть, разопьете все вместе бутылочку шампанского, дабы отметить встречу.
«Как это похоже на отца, — подумала Дэйзи. — В Париж смотреть на Эйфелеву башню, в Лондон на коронацию, в Сан-Феличе, чтобы отпраздновать встречу шампанским». Ее вдруг охватило чувство горечи и гнева. Она вновь почувствовала внутри себя младенца, который никак не может родиться, но и умереть тоже не может. Эта тяжесть ослабила захлестнувшие ее вдруг чувства.
— Стэн бы не одобрил мой звонок, — продолжала Мюриэл, — но я ничего не могла с собой поделать. Когда он приехал в прошлый раз, то связался с этой официанткой, Нитой.
— Нитой?
— Нитой Гарсиа. Так он ее называл.
— Но в заметке говорилось, что ее фамилия Донелли.
— Ну и что! Про Стэна там тоже написали, что его фамилия Фостер, — Мюриэл сухо засмеялась, в голосе ее почувствовалось осуждение. — Конечно, я, как все женщины, подозрительна, но я так и не смогла удержаться от подозрения, что вот он поехал и еще раз встретится с ней, попадет из-за этого в какую-нибудь передрягу. Я надеялась, может, он уже связался с вами, ну и вы строго-настрого ему наказали не встречаться с теми, с кем не надо встречаться.