Помогла ли им их медитация?
«Мы не были готовы к вторжению», — подтвердил Сэм.
«Может быть, это потому что вы витали в своих эмпиреях и слишком мало внимания уделяли тварному миру?»
«Мы знали о существовании параллельных вселенных, но никогда не видели в них угрозы. Мой народ слишком долго жил без войн и успел отвыкнуть от их бессмысленной жестокости».
«Зато мой народ только и делает, что воюет».
И оказалось, что этот узкоспециализированный опыт стоит куда больше, чем общий уровень развития цивилизации. Раз уж цинты сумели прибрать к руками мир демонов, навязав им свою волю.
«Не переоценивай цинтов», — сказал Сэм. «Даже их император, сильнейший из всех, всего лишь забивает гвозди микроскопом».
«Зато у него самый большой микроскоп».
Сэм утверждал, что будучи более свободным, чем его порабощенные собратья, является более ценным приобретением и может делать вещи, который обычным симбам недоступны, но когда я просил его уточнить, что же это за вещи, не говорил ничего конкретного. В любом случае, все упиралось в уровень силы, в количество энергии ци, которое он мог контролировать, а оно было слишком мало. Он винил в этой слабости пропускную способность каналов нашего с ним общего тела, но обойти это ограничение все равно не мог.
Путь к обретению силы был только один — убийство себе подобных, но я не мог пойти по нему, не привлекая внимания Ван Хенга.
Если я сделаю что-то, что ему не понравится, он может раздавить меня, как муравья. И если бы он хотел, чтобы я стал сильнее, он сам бы отправил меня на охоту.
Но, похоже, его вполне устраивает существующее положение дел. За все то время, что я ему служу, я не сталкивался с другими симбами, и мой уровень силы не вырос ни на йоту, что, конечно же, внушало мне определенную тревогу.
Если я хотел победить, мне нужно было выйти за навязанные рамки, но я не знал, как. На мне была его метка, он мог следить за мной и моим состоянием, и значит, я не мог сделать и шага так, чтобы он об этом не узнал.
'А ты никогда не думал о том, чтобы честно выполнить свою часть сделки? — поинтересовался Сэм.
«Десять лет службы? И ты на самом деле думаешь, что по истечении этого срока он добровольно снимет печать и позволит нам уйти?»
«Если ты докажешь свою полезность, он может продлить контракт».
«И что я получу в результате? Еще десять лет рабства?»
«Жизнь».
«И зачем так жить?»
«Это одна из величайших загадок вашего вида», — сказал Сэм. «Ваше существование столь краткосрочно, что вас можно сравнить с бабочками-однодневками, но вы почему-то не стремитесь дожить хотя бы до вечера. А ведь у вас нет и не может быть ничего более ценного чем сама жизнь».
«А ты никогда не думал, что именно эта философия и привела ваш народ в рабство?» — поинтересовался я.
«Хм…»
«По большей части меня устраивает, когда ты молчишь, но сейчас я хотел бы получить более развернутый ответ».
Я отпил еще кофе и добавил в него шоколадного сиропа из стоявшей на столе небольшой бутылочки.
«Возможно, отчасти ты прав», — признал Сэм. «Все дело в том, что когда началось вторжение, мы недооценили врага. Бабочки-однодневки, сказали мы, как бы там ни было, как бы там ни сложилось, в конечном итоге мы все равно их переживем и выйдем победителями. А в итоге получилось то, что получилось…»
«Но почему же я прав лишь отчасти?»
«Потому что ты не видишь всей картины целиком, как тогда не видели ее и мы», — сказал Сэм. «А когда она нам открылась, стало уже слишком поздно».
«Слишком поздно для сопротивления?»
«Слишком поздно для всего».
«Так нарисуй мне эту картину», — попросил я.
«Ты еще не готов для этого знания», — ехидно сказал он.
«Я не могу планировать свои действия, не обладая…»
«Ты в принципе не можешь их планировать», — перебил меня демон. «Делай, что скажут, плыви по течению, наслаждайся тем, что есть, и постарайся растянуть этот процесс как можно дольше, как это делаю я».
«Это не мой путь».
«Но это лучшее, что ты можешь сделать», — заявил он.
«Я все же требую ответа…»
«Вернемся к этому разговору позже».
«Почему не сейчас?»
— Вы позволите? — в кафе было множество свободных столиков, но миловидная девушка с чашкой кофе, полученной от баристы, почему-то захотела присесть именно за мой.
— Почему бы вам не выбрать другое место? — поинтересовался я. Вежливость вежливостью, но мне чертовски хотелось продолжить разговор с Сэмом.