«На самом деле, это же ты самурай», — заметил Сэм. — «Всегда выбираешь путь, ведущий к смерти».
Я не стал ему отвечать.
Найти вербовочный пункт оказалось несложно. Он находился в бывшем помещении разорившегося банка в историческом центре города, и над крыльцом висел огромный флаг Свободного Анклава — кленовый лист в окружении нескольких красно-белых звезд на бело-красном фоне. Рядом с дверью стояла стойка с давно устаревшими буклетами, рекламирующими военную службу.
Наплыва добровольцев не наблюдалось, в очереди никто не стоял. Я свободно поднялся по ступенькам, толкнул дверь и оказался в переоборудованном холле, где за столом сидел пожилой ветеран с капитанскими погонами и протезом левой руки.
Он оторвался от разложенный на столе бумажек и с усталым любопытством посмотрел на меня.
— Ошибся адресом?
— Нет, сэр, — сказал я.
— О как, — сказал он. — Это даже любопытно. Так у нас доброволец?
— Да, сэр, — сказал я.
— Что ж, две руки, две ноги, два глаза… ты нам подходишь, — сказал он. — Документы.
Я протянул ему свой паспорт.
— Еще и француз, — сказал он. — Когда прибыл?
— Вчера, сэр.
— И целый день где-то шлялся? — спросил он.
— Набирался сил после морского перехода, сэр.
— Стрелять умеешь?
— И весьма неплохо, сэр, — сказал я, окончательно впадая в молодцевато-придурковатый образ бравого вояки.
— Из чего же, кроме старого дедушкиного ружья, тебе доводилось стрелять?
— Из пистолета, из автомата, из штурмовой винтовки, сэр, — сказал я. — Также я очень хорош в ножевом бою.
— И в какой же части Франции, мне любопытно, ты мог получить такой опыт? — поинтересовался капитан.
— В бойскаутском отряде, сэр.
— Похоже, что ты у нас последний бойскаут, — сказал он.
— Возможно, сэр.
Он покрутил в руке мой паспорт и бросил его на стол.
— Ты хорошо подумал?
— Конечно, сэр.
— И зачем это тебе?
— Я хочу драться с узкоглазыми, сэр, — заявил я. — Вам не нужны новобранцы?
— Сегодня — как никогда, — сказал он. — Добро пожаловать в армию, сынок. Заполни вот эти бумаги и иди в ту дверь.
За «той дверью» оказалась медкомиссия, которую я прошел очень быстро. По сути ничего, кроме количества конечностей, которое можно было проверить визуально, их не интересовало.
Женщина-врач задала мне пару стандартных вопросов, поинтересовалась наличием хронических болезней и поставила свою подпись на анкете, которую я заполнял до этого. Энтузиазма на ее лице не наблюдалось.
Мне не были здесь особенно рады. Я не ожидал красной ковровой дорожки и духового оркестра, но царящее здесь уныние меня настораживало. Похоже, что они получили какие-то новости с фронта, и новости эти не были обнадеживающими.
После медосмотра меня выставили в коридор в одних трусах. Отопление в здании не работало или почти не работало, и я собрался уже было одеваться, когда меня позвали в соседний кабинет, и, оценив на глаз мои размеры, выдали мне комплект формы. Он оказался на пару размеров больше, чем нужно, был свежепостиран, а еще в районе груди обнаружились дырки от пуль.
— Ботинки можешь оставить свои, — сказал мне каптёрщик. — С обувью у нас проблема.
— Да, сэр.
— Я никакой не «сэр», — сказал он. — И вообще, вали с моих глаз, идиот.
Я просунул пальцы в дырку.
— Могу я попросить у вас нитку и иголку?
— В части зашьешь, — сказал он. — Если доедешь до нее живым.
Переодевшись и пройдя все инстанции, я вернулся в холл и доложился капитану. Он выдвинул ящик стола и выложил на стол мой паспорт.
— Ладно, сынок, — сказал он. — Сейчас у тебя есть последний шанс передумать. Я буду смотреть в ту сторону, и если ты быстро схватишь свои документы, выбежишь в дверь, отправишься в порт и найдешь себе место на борту любого судна, движущегося подальше отсюда, я не сумею тебя остановить.
— Ничего подобного я делать не собираюсь, сэр.
— Зря, — сказал он. — Помяни мое слово, зря. Еще неделю назад я был бы рад твоему визиту, но ситуация на фронте меняется. Узкоглазые рвутся вперед, и у нас нет времени, чтобы отправить тебя в учебку, после которой у тебя были бы хоть какие-то шансы выжить. Через пару дней ты окажешься на фронте, — при этих его словах я внутренне возликовал. — Но, откровенно говоря, я не думаю, что твое присутствие там что-то изменит.