«Ну да», — согласился Сэм. — «Мы ведь уже там».
Но это все еще ничего не объясняло. Тот факт, что симбы не могли быстро восполнять затраченную энергию на поле боя, мог ограничить использование их способностей, но не отменить их вовсе. Ведь ничего не мешает отойти в тыл для перезарядки, а потом вернуться в битву с новыми силами. У имперцев было достаточное количество симбов, чтобы обеспечить полноценную ротацию.
«У меня есть теория на этот счет, но я пока не готов ее огласить», — сообщил Сэм. — «Нужно кое-что проверить».
«Тебе не кажется, что утаивать от меня информацию в данных обстоятельствах несколько… э… недальновидно?».
«Я расскажу тебе сразу же, как только разберусь», — пообещал он. — «Постарайся сделать так, чтобы нас не убили до этого момента».
Он замолк, и я знал, что вытащить его из этого состояния не удастся, пока он сам того не захочет.
Мы въезжали в рассвет. По мере нашего приближения к линии фронта, канонада становилась все громче и громче. К тому моменту, когда сержант Дювалл остановил автобус и сообщил, что остаток пути нам придется проделать пешком, она уже практически не смолкала. Новобранцы выглядели испуганными, все, за исключением, пожалуй что, Гийома, и жались в кучу.
Сержант организовал разгрузку автобуса, распределил между нами сумки и ящики, которые нам предстояло тащить, и дал сигнал к началу марш-броска. Мы входили в войну испуганными, невыспавшимися, безоружными и навьюченными, как мулы.
Казалось бы, что может пойти не так?
Глава 23
Вдобавок ко всему, стоило нам отойти от дороги на пару километров, как пошел дождь. И не просто дождь, а настоящий ливень. Сержант раздал нам непромокаемые плащи, хранившиеся в одном из тюков, которые мы несли на себе, но ситуацию это не спасло. Земля под ногами мгновенно размокла и превратилась в грязь. Идти сразу стало тяжелее, перед тем как сделать шаг, приходилось прилагать усилия, чтобы просто вытащить ноги из объятий глины.
— Вернуться в грязь, — сказал Гийом, шедший сразу за мной. — Знаешь такое выражение?
— Нет.
— Это означает «умереть», — сказал Гийом.
Я нашел эту метафору не слишком изящной. К тому же, сентенция про «из грязи мы пришли, в грязь мы вернемся», мне, потомку княжеского рода, никогда не была близка.
Филипп, шедший передо мной, поскользнулся и упал. Он беспомощно барахтался в луже грязной воды, вес переносимой поклажи не давал ему подняться. Мы с Гийомом остановились рядом, помогли освободиться от лямок и встать на ноги. Филипп весь промок и дрожал. Хорошо, что нам хотя бы оружия не выдали, это еще несколько килограммов лишнего веса.
В результате нашего барахтанья в грязи весь отряд прошел мимо нас, и мы оказались в роли замыкающих. Гийом хлопнул Филиппа по плечу.
— Осталось недолго, — сказал он, и непонятно было, то ли он парня подбадривает, а то ли подписывает ему приговор.
Я взял груз Филиппа, повесил себе на плечо. Пусть парнишка немного отдохнет.
Мы двинули дальше.
— В такой погоде одно хорошо, — сказал Гийом. Я заметил, что дрожь в руках у него практически прошла. — Авиация не летает, да и беспилотники по нам работать не могут.
— Ты уже бывал здесь раньше? — спросил я.
— Не здесь, — сказал он. — Сорока километрами южнее и несколькими годами раньше.
— Дезертировал?
— Первое, что приходит в голову, да? Признаться честно, приходили ко мне такие мысли, но тогда все было честно. Меня комиссовали по ранению.
— Тогда как ты снова сюда угодил?
— Тогда не было такого дефицита живой силы, — сказал он. — Теперь по таким ранениям не комиссуют, вот и за мной снова пришли. И я, честно говоря, тому осколку даже благодарен. Он подарил мне несколько лет передышки.
— Как вам удалось остановить цинтов тогда?
— Узкоглазых-то? А мы их и не останавливали, — сказал Гийом. — Мы медленно пятились к нынешним рубежам. И пятились бы довольно быстро, если бы не они.
— Кто «они»?
— Какие-то странные парни, — сказал Гийом. — Нам сказали, что это какой-то страшно засекреченный спецназ с Аляски. Не знаю, так это или нет, но у парней было экспериментальное, как нам опять же сказали, оружие, которое укладывало одержимых наповал, словно они были обычными людьми. Но знаешь, что странно, Франсуа?
— Что?
— Если это экспериментальное оружие, то оно же должно выглядеть новым, правда? Необязательно необычным, но хотя бы новым, так?
— Наверное, — сказал я.
— А оно таким не выглядело. Это были обычные винтовки и пистолеты, и некоторые смотрелись так, будто они в деле уже десятки лет. Не могу сказать, что нас подпускали так близко, чтобы мы могли все детально рассмотреть, но впечатление сложилось такое.