Хотя и не думаю, что он в этот поединок сильно вложился.
— Ты же понимаешь, что если я сейчас откажусь, то меня сюда все равно больше не пустят? — уточнил я.
— Ну, может быть, не сейчас, а через полгода, — сказал он. — У людей короткая память. Ты пойми, все это не так делается. Нельзя сразу прыгать на чемпиона. Это лестница, по которой надо подниматься постепенно, не перепрыгивая через ступеньки. Набираясь опыта, зарабатывая себе репутацию…
— Если я уложу чемпиона во втором же бою, полагаю, репутация моя будет превосходна, — сказал я.
— Или все подумают, что тебе просто повезло, и отбоя не будет от желающих бросить тебе вызов.
— Ну и отлично, — сказал я. — Заработаем еще больше денег.
— Ты просто сошел с ума, и я умываю руки, — сказал он и закатил глаза, демонстрируя свое отношение к происходящему.
Я решил, что эта версия меня вполне устраивает и не стал его переубеждать.
— Может, лучше дашь мне пару практических советов? — спросил я. — Вроде того, что он отводит левую руку перед ударом, подволакивает ногу и плохо видит одним глазом?
— Ты псих, да? — спросил он. — А, ну да. Ты псих. Чем он плохо видит? С чего бы он плохо видел? Он же чемпион.
— Тем не менее, слабые стороны могут быть у каждого.
Аркадий театрально всплеснул руками.
— Я в этом совсем не разбираюсь, — сказал он.
Жаль, но какая тогда от него польза? Наверное, худший агент, которого я когда-либо видел.
— Побудь здесь, — сказал он. — Я пойду поговорю с распорядителем. Узнаю, что и как.
— Конечно, — сказал я. — Иди.
— Если что, ты помнишь, где тут выход?
— Довольно смутно, — сказал я. — Надеюсь, после боя ты меня проводишь.
Он ушел.
Я подумал о том, что у него, вероятно, еще осталась совесть, раз он дал мне последний шанс уклониться от поединка, несмотря на то что его репутацию менеджера это все равно не спасет. Агент труса — это звучит ничуть не лучше, чем агент мертвеца, но мне не было никакого дела до его забот.
«Ван Хенгу это не понравится», — констатировал Сэм.
«Катился бы он к черту», — сказал я. — «Дровосек сам подписал свой приговор, подарив мне прекрасное оправдание».
«А если вдруг окажется, что ты его недооценил и на самом деле он тебе не по зубам?»
«На этот маловероятный случай у меня есть ты».
«Ван Хенгу это точно не понравится».
«Он цинт», — сказал я. — «И должен относиться к жизни достаточно философски».
«Меня беспокоит не его отношение, а то, что он может сделать с нами», — сказал Сэм.
«Он может сделать это в любой момент», — возразил я.
И я не собирался провести всю жизнь с оглядкой на эту возможность.
Глава 3
Аркадий вернулся, и судя по выражению его лица, настроение его немного улучшилось.
— Онлайн бешеный, — сообщил он. — Более двухсот тысяч новых подключений. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Гонорар подняли? — спросил я. Не то, чтобы меня сильно интересовали деньги, но тот, чью роль я сегодня играл, не мог об этом не спросить.
— Разумеется. Можешь смело пририсовать еще один ноль к сумме, которую ты получишь за первый бой.
Это были немного не те условия, которые предлагал мне сам Дровосек, но я решил, что хватит и этого. В конце концов, я тут не ради денег.
Я тут… сам не знаю, зачем.
Он продолжал говорить о возросшем онлайне, о небывалом интересе, который проявляет публика к этому бою, и неожиданно я понял, зачем я здесь. Ван Хенг знал об организации этих боев, и если бы его что-то в ней не устраивало, он мог бы прикрыть лавочку и без моего участия. И вряд ли Ван Хенг затеял эту операцию только для того, чтобы сорвать куш на ставках. Опять же, три боя, которые я должен был здесь провести по его настоянию… Все это было не ради тех, кто находился по эту сторону камеры, это просто не имело смысла.
Ван Хенг хотел показать меня кому-то, кто находился с другой стороны экрана. Ван Хенг хотел меня перед кем-то засветить, и двести тысяч онлайна наверняка помогут в этом его стремлении. Возможно, мне и третий бой проводить не придется.
Но, к сожалению, я понятия не имел, кому он хотел меня показать и что должно было за этим последовать, а значит, мне просто надо продолжать.
— Оружие менять будешь? — спросил Аркадий.
— Зачем менять то, что работает?
Он вздохнул.
— Возможно, это твои похороны.
— Разве твоя работа не состоит в том, чтобы внушать мне энтузиазм?
— Моя работа в том числе состоит в том, чтобы удержать тебя от ошибок, — сказал он. — Но я вижу, что для этого уже слишком поздно. Я уже жалею, что во все это тебя втянул, Александр.