— Зря ты сюда пришел, смертный!
На чистом русском языке, должен заметить, заявил.
— Нельзя сказать, что это был мой собственный выбор, милейший, — сказал я, но он тут же развеял все мои надежды на диалог, швырнув в меня файерболом.
Надо заметить, куда медленнее, чем это делали инструкторы императорской военной академии. Я ушел перекатом, благо, нарисованные доспехи не стесняли движений и не могли мне помешать. Он повторил бросок. Я тоже.
Это продолжалось какое-то время, и с каждым перекатом я немного сокращал разделяющую нас дистанцию. В какой-то момент решил, что напрыгался уже достаточно и бросился на него. Он воздел обе руки к потолку, от его фигуры начало распространятся кольцо пламени, и я шагнул в этот огонь, просто потому что особого выбора у меня не было.
Скажу прямо, это был далеко не адский жар. Не тот адский жар, который я был бы вправе ожидать. Меня словно горячим чаем облили, причем, не кипятком, а уже минут десять на столе простоявшим.
Я не дал этой досадной мелочи себя остановить, сделал еще два быстрых шага и одним ударом снес его рогатую голову с широких демонических плеч.
Чертов колдун привычно рассыпался в прах, и тут часть стены осыпалась грудой щебня, и в зал вышел новый противник.
Ростом метра под два, плюс еще метр рогов, почти голый, в одной только набедренной повязке, и все его тело бугрилось мышцами. В каждой руке он держал по мечу.
— Наконец-то достойный враг! — взревел он. — Лорд Идразель приветствует тебя, смертный!
Что-то мне подсказывало, что пытаться вступить с ним в диалог бессмысленно, но я все равно попробовал.
— А нам обязательно драться?
— Умри же страшной смертью! — возопил он и набросился на меня, вращая своими мечами, как пропеллерами.
Со скоростью у лорда Идразеля все было в порядке, как и с силой. Я прикрылся щитом, и ему потребовалось всего четыре удара, чтобы изрубить его в щепки. После чего мне пришлось скрестить с ним клинки.
Он был гораздо более искусным фехтовальщиком чем я, это стало понятно почти сразу. Мы обменялись парой ударов, а потом — и я даже толком не успел понять, как он это сделал — он выбил меч из моей руки.
— Недостаточно хорош! — заявил он.
Я сделал шаг назад, но это не помогло. В следующий миг он вонзил оба своих клинка мне в грудь, и перед моими глазами возникла кровавая пелена.
Последним, что я слышал, был его демонический смех.
Я обнаружил себя стоящим на том странном каменном пьедестале, покрытом светящимися рунами. Меч покоился в ножнах, в руке оказался целехонький щит, а на голове был шлем и оказалось, что он каким-то образом совершенно не мешает обзору.
Я сошел с пьедестала и повернул за угол, там, где в прошлый раз меня ждал первый демон. За углом никого не было.
Как и дальше по коридору.
Я беспрепятственно добрался до зала, в котором сражался с лордом Идразелем — а больше-то тут идти было и некуда, и он снова взревел при моем появлении.
Правда, на этот раз ему не было нужды выходить из стены, он ждал меня в центре зала.
— Наконец-то достойный враг! Лорд Идразель приветствует тебя, смертный!
— Привет, — сказал я.
— Умри же страшной смертью!
На этот раз я продержался секунд на десять дольше, а потом снова обнаружил себя в самом начале пути.
Так вот значит, какой это ад.
Довольно компактный.
Меня охватил злой азарт. Я — граф Одоевский, потомок великого княжеского рода, повелитель молний, поручик семьдесят первого гвардейского, и ни один козлорогий сатир не будет указывать мне, что я недостаточно хорош.
Мне потребовалось еще пять попыток, и я убедился, что несколько переоценил фехтовальные способности лорда Идразеля. Его преимущество было в том, что он сильнее и быстрее меня, но атаковал он все время по одним и тем же алгоритмам, а значит, был предсказуем.
Как говаривал папенька, если ты предсказуем — ты мертв, и лорд Идразель убедился в справедливости этого высказывания на собственной шкуре. Как только он бросился на меня, я швырнул в него щитом. Вместо того, чтобы просто уклониться, он встретил его обоими своими клинками, что позволило мне сократить дистанцию. И когда он уже собрался по привычке нарубить из меня котлет, я воткнул длинный кинжал ему в грудь.
Он возопил, а меня обдало почти безобидным пламенем из его раны. Он не утратил ни силы, ни скорости, но я легко предугадывал, куда он двинет, а потому мне не составило труда обойти его сбоку и всадить меч ему в левую сторону груди.