— Все, что было, — сказал я.
Бойцы подхватили сумки и закинули их в большой металлический ящик, установленный в кузове пикапа.
— Там могут быть маячки, — напомнил я на всякий случай.
— Контейнер экранирован, — сказал Горец. — Как тебе удалось их вынести?
— Не то, чтобы мне кто-то мешал, — сказал я.
Закончив погрузку, бойцы прыгнули в кабину, и пикап выкатился из ангара. Горец тоже решил не задерживаться.
— Ты со мной, — сказал он, и мы покинули строение через боковую дверь. Рядом с ней были припаркованы две машины. — Руки на капот.
Я положил руки на прохладный металл, один из бойцов, который пошел с нами, быстро и не слишком профессионально меня обыскал и отобрал пистолет. Только сейчас.
— Это все? — спросил я.
— Да, почти, — сказал Горец, шагнул ко мне и ударил меня рукояткой пистолета по затылку. Наверное, по его расчетам я должен был потерять сознание, после чего они упаковали бы меня в машину и вывезли в безопасное место для допроса, и, если бы не Сэм, у них это даже могло получиться.
На деле же у меня просто сверкнуло в глазах, короткая вспышка боли мгновенно погасла, и голос Сэма пробурчал что-то невразумительное в стиле «я так и знал».
— Это не слишком дружественный поступок, — сказал я, для вида слегка тряхнув головой, словно получил хоть какой-то урон и пытаюсь прийти в себя.
Я развернулся и увидел, что пистолет Горца направлен мне в лоб. Двое его подчиненных тоже наставили на меня свои автоматы. Что ж, признаю, с их стороны ситуация выглядела крайне подозрительно. Какой-то не слишком вовлеченный в дела сопротивления человек пригоняет в ангар угнанную у триады машину, полную дорогого и очень ценного груза, а его напарник, верный боец сопротивления, мертв и не может ничего пояснить.
— Ты должен понимать, как все это выглядит, Демид.
— А как это выглядит? — спросил я. — Что цинты сами отдали мне контейнеры и даже в машину помогли их погрузить? Для чего, интересно?
— Это может быть провокация, — сказал он не слишком уверенно. — Как погиб Механик?
— Полагаю, его убил Ван Цзиньлун, — сказал я. — Своими глазами я этого не видел.
— А где в этот момент был ты?
— Мы разделились, — сказал я. — И я должен заметить, что это была не моя идея.
— А что случилось с самим Цзиньлуном?
— Я его убил, — сказал я.
— Как?
— Произошел несчастный случай, — сказал я, приняв решение играть в открытую. Конечно, до какой-то определенной степени. — В результате которого я сам стал симбом.
— Это невозможно, — сказал он.
— Всего лишь маловероятно, — сказал я, отдавая мысленный сигнал Сэму.
В моей руке появилась золотистая шпага. Надо отдать бойцам сопротивления должное, несмотря на неожиданность такого моего поступка, стрелять они все-таки не стали. Хотя изумление отразилось на их лицах.
— Мы слышали, что стать симбом не так-то просто, — сказал Горец. — Что для правильного слияния необходимо содействие других симбов.
— Видимо, в этом правиле есть исключения, — сказал я.
— Он непохож на одержимого, командир, — сказал один из бойцов.
— Если бы он был одержимым, мы бы уже были мертвы, — согласился Горец. — Ты контролируешь своего демона?
— Да, — соврал я. Сэм ехидно кашлянул в моей голове.
— Как тебе удалось с ним совладать?
— Не знаю, — сказал я. — Может быть, мне просто повезло.
— Похоже, ты представляешь для нас большую ценность, чем даже груз, который ты привез, — сказал Горец. — Убери оружие и садись в машину.
Я хотел было потребовать, чтобы они тоже убрали оружие, но потом решил не доводить до эскалации конфликта и продемонстрировать свои мирные намерения. Сэм убрал шпагу, я залез на заднее сиденье машины, а Горец уселся рядом, упираясь пистолетом мне в бок. Надеюсь, на каком-нибудь ухабе его палец не дернется на спусковом крючке.
Бойцы сели спереди, и мы выехали с территории… склада? пустыря? Что вообще это было?
— Не беспокойся, ребята позаботятся о тачке, на которой ты приехал, — сказал Горец.
Я не стал это комментировать. Я достаточно наследил в поместье, и Ванам не должно составить большого труда меня вычислить даже без моих отпечатков на руле.
— Что ж, давай познакомимся по-настоящему, — сказал Горец. — Меня зовут Григорий, и я заместитель командира нашего боевого крыла, отвечаю за оперативную работу.
Как я уже успел убедиться, оперативная работа у них была поставлена из рук вон плохо, и теперь я знал, кто несет за это персональную ответственность. Случись такое в императорской армии, Григорий бы уже чистил сортиры нашей военной базы где-нибудь на северном полюсе.