- Счастливого Рождества! – машина поехала по улице, завернула за угол и скрылась на ярко освещенной фонарями и праздничными украшениями улицы. Перед поворотом он, конечно же, мигнул мне фарами, и, естественно, не забыл просигналить, проезжая мимо дома мистера и миссис Харпер.
Вот так. Я сделала свой выбор, и теперь должна была придерживаться его. Себя я убеждала в том, что делаю правильный шаг, и это – именно то, что я хочу, но все еще чувствовала неуверенность и какие-то сомнения. Но отступать было уже поздно.
- Галлея! Иди сюда! – это была Скарлетт. Я повернулась. Подруга стояла перед открытой входной дверью своего дома, сложив руки на животе. За ее спиной маячил Кэмерон, черное пятно в ярком желтом свете гостиной. – Быстрее, Галлея, быстрее!
Я понеслась к дому подруги, молясь, чтобы с ребенком все было в порядке. Ребенок. Ребенок. Ребенок.
Влетев на крыльцо, я остановилась, тяжело переводя дыхание.
- Что? Что случилось, Скарлетт?
- Вот, - она взяла меня за руку и приложила мою ладонь к своему животу, чуть ниже пупка, и я почувствовала ее кожу – гладкую и теплу. Я вопросительно взглянула на подругу, и в следующую секунду почувствовала это. Движение под моей ладонью. Толчок.
- Чувствуешь? – Скарлетт взволнованно улыбалась, накрывая мою руку своей. – Чувствуешь это?
- Да, - малыш в животе Скарлетт толкался, это, действительно, происходило. – Это невероятно!
- Знаю, знаю, - она рассмеялась. – Доктор сказала, что это скоро должно произойти, но поначалу это чуть не убило меня. Я просто сидела на диване, как вдруг – бум! Я даже описать это не могу!
- Видела бы ты ее лицо, - произнес Кэмерон своим низким глубоким голосом. – Она почти начала плакать.
- И вовсе нет! – одернула его Скарлетт. – Я просто… Ну, ты же знаешь, - теперь она обращалась ко мне, - это для всех беременных так волнительно. Может, для других людей это и ерунда, но для меня это важно. По-настоящему важно, Галлея.
- Я понимаю, - я обняла подругу, и мы обе опустились на ступеньки. Я смотрела на Скарлетт, ее лицо раскраснелось, а руки безотчетно бродили по животу. Я хотела рассказать ей о своем решении, но сейчас не было ничего важнее, чем эти легкие толчки под ее кожей. Просто не могло быть.
Глава 14
Весь день 31 декабря мама провела, надраивая дом, как сумасшедшая, готовясь к ежегодной вечеринке по случаю Нового года. Она была так занята с самого утра, что, лишь когда я подняла ноги, чтобы она могла протереть пол под диваном, мама обратила на меня внимание первый раз за день.
- Итак, какие планы на сегодня? – поинтересовалась она, распыляя затем полирующее средство на столик и атакуя его тряпкой. – Вы со Скарлетт пойдете смотреть, как спускают шар на Таймс Сквер?
- Не знаю, - пожала плечами я. – Мы еще не решили.
- Ну, я тут подумала, - произнесла она, протирая каминную полку, а затем вытирая пол под елкой (которая, к папиному недовольству, все еще стояла в полном наряде из гирлянд и шаров), - почему бы тебе не остаться дома и не помочь с вечеринкой? Мне бы это не помешало.
- Да, точно, - согласилась я. Честное слово, я думала, что она шутит. Это же Новый год, ради бога! Я наблюдала за ней, прибирающейся на книжной полке.
- К нам придут Ваны, и ты могла бы присмотреть за Кларой, к тому же, вам со Скарлетт всегда нравилось помогать на вечеринках…
- Погоди секунду, - остановила я ее, но мама переставляла фигурки Щелкунчиков, словно ее жизнь зависела от этого. – У меня уже есть планы на сегодня!
- Ты же сказала, что нет, - весело отозвалась мама, поднимая фотографию из Большого Каньона, которая когда-то успела перекочевать на книжную полку, и вернула ее на камин. – Это звучало, как будто вы со Скарлетт еще не решили, чем займетесь. Вот я и подумала, что будет лучше…
- Нет, - твердо ответила я, немедленно понимая, что мой голос звучит с большим нажимом, чем следовало бы. – Я не могу.
Втайне я ожидала, что она обернется, укажет на меня тряпкой для пыли и скажет: «Ты собираешься переспать с ним сегодня!», доказав тем самым, что, действительно, может прочитать мои мысли.
- Мне подумалось, что вы со Скарлетт можете посмотреть телевизор и поболтать здесь с тем же успехом, что и у нее дома. И было бы спокойнее знать, что ты здесь.
- Это же Новый год, - проговорила я. – И мне шестнадцать. Ты не можешь заставить меня остаться дома.
- Ох, Галлея, - со вздохом отвечала мама, - не нужно быть такой драматичной.
- А почему тогда ты такая драматичная? Ты не можешь просто так заявить в пять вечера, что мне, оказывается, не позволено выходить из дому. Это несправедливо!
Мама обернулась, взглянула на меня, застыв с фигуркой собаки в руке.
- Ладно, - наконец, сказала она, внимательно разглядывая меня. – Можешь пойти к Скарлетт. Но знай, Галлея, что я доверяю тебе. Не заставляй меня пожалеть об этом.
Мне вдруг стало трудно смотреть ей в глаза. После всех этих моментов внушений, давления, ссор и споров у нее осталось последнее оружие – доверие.
- Хорошо, - согласилась я, снова думая о дне, запечатленном в рамке на нашей каминной полке, когда она была моим другом. Моим лучшим другом. – Ты можешь доверять мне.
- Надеюсь, - тихо ответила она, все еще глядя мне в глаза, и я опустила взгляд первой.
Нарядившись, я встала перед зеркалом, внимательно изучая свое лицо. В зеркале его обрамляли голубые ленточки, полученные за победы в гимнастических соревнованиях, фотографии со мной и Скарлетт – все это составляло большую часть моей жизни. Я провела пальцем по колечку, подаренному мне Мэйконом. Раньше я всегда была рядом со Скарлетт – доказательство были прямо передо мной – но сейчас я была одна, и мне нужно было сосредоточиться, как и всегда.
По дороге на улицу, где Мэйкон должен был забрать меня, я заскочила к Скарлетт. Это был первый Новый год, который мы с подругой встречали не вместе, и, хоть это было моим решением, я чувствовала свою вину.
- Возьми это, - посоветовала Скарлетт, вкладывая что-то в мою ладонь. Мэрион с сигаретой вышла к нам, поправляя волосы, закрученные на бигуди, ровно в ту же секунду, когда я выронила упаковку с презервативом буквально у нее перед носом. К счастью, она ничего не заметила и продолжила шагать вперед, развернувшись на полпути и направившись обратно. Ни я, ни Скарлетт так и не поняли, куда же именно она шла. Я подобрала пакетик с пола, в ушах у меня стучало сердце.
- Хм, не думаю, что мне нужно так много, - сказала я, когда подруга протянула мне еще, по меньшей мере, штук десять голубеньких пакетиков. Они напоминали мятные пластинки, лежавшие у меня в косметичке. За столомна кухне сидел Кэмерон. Он собирал круг из кусочков разломанного печенья быстрого приготовления. В последнее время Скарлетт ела это печенье, как одержимая, не всегда даже дожидаясь, когда оно разморозится, и могла начать есть его, наполовину твердое и холодное, прямо из упаковки.
- Просто возьми, - повторила она. – Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
Одна из любимых присказок моей мамы.
Скарлетт смотрела на меня, и я чувствовала, что она хочет – но не может – сказать что-то мне. Я взяла табуретку и села.
- Ладно. Что?
- Ничего, - пожала она плечами, сделав это, однако, чересчур быстро, чем следовало бы. Кэмерон нервно наблюдал за нами. Сегодня на нем была вещь, не выкрашенная в черный цвет – синяя футболка. Это было идеей Скарлетт, и теперь Кэмерон смотрелся непривычно ярким. – Я… Я просто волнуюсь за тебя.
- Почему?
- Не знаю. Просто мне известно, что ты собираешься сделать, и ты считаешь это правильным, но..
- Пожалуйста. Не надо, - поспешно проговорила я, - не сейчас.
- Но я ничего и не делаю, - возразила подруга. – Просто хочу, чтобы ты была в безопасности.
Кэмерон встал из-за стола и направился к раковине. Все его руки были облеплены крошками, а лицо напоминало по цвету помидор.