- Ты же сказала, что ты на моей стороне, - напомнила я. – И ты сама говорила, что я буду знать, правильно ли поступаю.
Сперва мама, теперь – это! Можно подумать, все сегодня захотели встать на моем пути и удержать подальше от Мэйкона.
- Он любит тебя, Галлея?
- Скарлетт, ну хватит!
- Так любит или нет? – повторила она с нажимом.
- Конечно, любит, - я опустила глаза на свое колечко. Чем чаще я повторяла это, тем сильнее верила своим словам.
- Он сказал это? Вы признались друг другу?
- Ему необязательно говорить, - ответила я. – Я просто знаю.
Раздался грохот – Кэмерон уронил поднос, поднял, снова уронил, на этот раз в раковину, и начал что-то бормотать себе под нос.
- Галлея, - Скарлетт покачала головой, - не будь дурочкой. Не отдавай что-то важное тому, кто даже не удосужился сказать, что любит тебя.
- А если я хочу? – громко спросила я. – Знаешь, я поверить не могу, что ты поступаешь со мной так сейчас! И это – после всего, о чем мы говорили неделями. Я-то считала тебя подругой!
Руки Скарлетт задрожали.
- Да, Галлея, я – твоя лучшая подруга, - тонким голосом проговорила она. – И именно поэтому я так с тобой и поступаю.
Я не хотела ей верить. Зачем нужны были все эти разговоры о том, что нужно «доверять себе» и что «правильное решение придет само», если теперь она бросает меня?
- Мне это не нужно, - заявила я, вставая и отталкивая стул. – Я должна идти.
- Это неправильно, - подруга тоже поднялась. – Ты же понимаешь это.
- Неправильно? – переспросила я и поняла, что вот-вот из моего рта вырвутся какие-то ужасные слова. – Но в твоем-то случае все было правильно, да, Скарлетт? И посмотри, к чему это тебя привело.
Она отступила на шаг назад, словно я дала ей пощечину, и я осознала, что зашла слишком далеко. Кэмерон смотрел на меня с тем же самым выражением, какое я приберегала для Марианны Листер, Джинни Тейбор и вообще для всех, кто пытался задеть Скарлетт.
Мы трое просто стояли на кухне, глядя друг на друга, когда вдруг раздался звонок в дверь. Никто не пошевелился.
- Эй? – позвал кто-то, и за плечом Скарлетт я увидела Стива - или того, кто, кажется, был Стивом. Превращение завершилось. Сегодня он был в своем ожерелье, ботинках, тунике, брюках из какой-то толстой ткани, а на поясе у него висел меч. Стив, или, правильнее сказать, Влад, встал перед нами. Этакая живая история.
- Она собралась? – поинтересовался он, не замечая наших изумленных взглядов.
- Не знаю, - тихо отозвалась Скарлетт и сделала несколько шагов к лестнице, не глядя в мою сторону. – Я проверю, хорошо?
- Было бы замечательно.
Итак, мы с Владом стояли на кухне, и оба казались совершенно неподходящими персонами для этого дома. Сверху донесся голос Скарлетт, ей что-то ответила Мэрион. На столе перед нами лежала наша с подругой Библия беременности, открытая на главе о шестом месяце. Некоторые строчки были подчеркнуты ярко-розовым текстовыделителем.
- Мне пора, - сказала я. Влад, поправлявший на поясе меч, поднял взгляд. – Кэмерон, скажи Скарлетт, что я передавала привет, хорошо?
- Да, - медленно отозвался Кэмерон, - конечно.
- Хорошего вечера, - пожелал Влад, когда я направлялась к черному ходу.
- Спасибо. С Новым годом.
Я проделала половину пути по внутреннему дворику подруги, когда обернулась и снова посмотрела на ее дом. Мне хотелось увидеть Скарлетт в одном из ярко освещенных окон, хотелось, чтобы она прижала ладонь к стеклу, подавая мне наш секретный знак, но ее там, разумеется, не было. Я подумала о том, чтобы вернуться, но было холодно и начинало темнеть, так что я просто ускорилась, почти побежав к машине Мэйкона, которая, должно быть, уже стоит на привычном месте.
Вечеринку, на которую мы ехали, устраивал какой-то парень по имени Ронни, и нам пришлось ехать за город. Мы тряслись по узким грязным дорогам, миновали несколько трейлеров и, наконец, остановились напротив обычного кирпичного дома, освещенного синими фонарями. Вокруг бегало несколько собак, а по двору и крыльцу ходили люди. Никого из них я не знала.
Первое, что пришло мне в голову, когда я вошла и увидела несколько пустых бутылок, аккуратно выставленных в ряд у двери, это вопрос – что подумала бы мама? Я была уверена, что она бы упала в обморок, если бы увидела кофейный столик, заставленный пепельницами, валяющиеся тут и там банки из-под пива, стены, обитые дешевыми панелями под дерево, и потертый желтый ковер на полу, на который, похоже, что-то пролили. Этот дом не был похож на тот, где жила Джинни Тейбор. Он вообще не был похож на место, где люди жили, собирались за ужином и праздновали Рождество.
Несколько ребят сидели на диване, пили пиво и смотрели на экран телевизора, беззвучно что-то показывающий. Они болтали, но их голосов было не слышно за громкой музыкой. Я продолжала идти, осторожно обходя сидящих прямо на полу гостей. Мэйкон шел на кухню, а я – следом за ним. Он знал здесь практически всех, ему то пожимали руку, то толкали в плечо, его имя произносил самый настоящий хор голосов. На кухне он налил стакан пива мне, затем себе, а я пыталась сжаться до размеров спичечной головки, стоя за его спиной.
Мэйкон протянул мне пиво, и я расплескала почти все содержимое стакана, так тряслись мои руки. Он улыбнулся и снова наполнил стакан, а затем мы пошли куда-то по коридору, минуя корзины для мусора, переполненные банками.
- Тук-тук, - позвал он, когда мы вошли в одну из комнат. На кровати там сидел парень, возле него – девушка. Комната была маленькой и темной, тусклая лампа на столе освещала книжный шкаф, кровать и полки, как в комнате моих родителей.
- Привет, привет, - потянулся парень на кровати. У него были короткие волосы и татуировка на руке. – Как жизнь, чувак?
- Неплохо, - Мэйкон сел рядом с ним на кровать. – Это Галлея. Галлея, это Ронни.
- Привет, - поздоровалась я.
- Здорово, - у Ронни были сонные глаза и растрепанные черные волосы, голос низкий, почти тяжелый. Он положил руку на ногу девушки, сидевшей рядом. Она свесилась с кровати, пытаясь отыскать что-то в темноте, но затем сдалась и выпрямилась. Волосы упали на лицо, закрывая его.
- Я потеряла здесь эту проклятую сережку, - недовольно сказала она, откидывая волосы со рта. – Она закатилась под кровать, и я не могу достать ее, - она встряхнула головой, и посмотрела прямо на меня. Я уставилась в ответ. Это была Элизабет Гандерсон.
- Привет, - кивнула она Мэйкону, снова откидывая волосы своим привычным жестом. Здесь это казалось таким неуместным. – Привет, Галлея.
- Привет, - отозвалась я, все еще разглядывая ее. На ней была черная футболка, явно взятая с чужого плеча, и слишком большие шорты. Явно не то, в чем она пришла не вечеринку. Элизабет Гандерсон времени зря не теряла.
Ронни сунул руку под кровать и достал оттуда сиреневую пачку, который протянул Мэйкону. Я поднесла к губам пиво, чтобы занять себя хоть чем-то, когда Мэйкон сделал затяжку и предложил сигарету мне.
- Не хочешь? – удивился Ронни, и я почувствовала, как Элизабет внимательно посмотрела на меня, зажигая свою сигарету. Я вспомнила ее отца – в дорогом костюме и на БМВ. Интересно, что бы он сказал, увидев ее? И что подумал бы мой папа обо мне сейчас? В темноте я практически смогла различить ее тонкую улыбку.
- Давай, - внезапно согласилась я, выбрасывая мысли о чьих бы то ни было родителях из головы. Протянув Мэйкону пустой стакан, я взяла сигарету и прижала ее к губам, как уже видела на некоторых вечеринках. Он зажег ее, и я вдохнула. Дым заклубился по моему горлу, опускаясь все ниже и становясь все плотнее, пока мои легкие не стали горячими и переполненными им. Я задержала дыхание, пока не стало больно, а затем выпустила длинную струю дыма, теплая волна прокатилась обратно и вырвалась на свободу.
- Спасибо, - сказала я Ронни, отдавая сигарету, а Мэйкон обхватил меня за шею. Он был неправ, считая, что я не подойду его компании. Я буду чувствовать себя великолепно где угодно.