- Мне очень жаль, Джинни.
- Ну, - тоненьким голосом сказала она, выпуская длинную струю дыма, - все совершенно иначе, когда ты знаешь человека так хорошо. Понимаешь?
- Понимаю, - заверила я ее.
Мы не особенно часто видели Джинни с середины этого лета. После нескольких безумных недель с нами ее отправили в полу-чирлидерский, полу-религиозный лагерь, когда ее родители отправились путешествовать по Европе. Впрочем, нам от этого хуже не стало. Слишком много Джинни – это тоже уже перебор. А через несколько дней после ее отъезда Скарлетт встретила Майкла, и началась вторая половина этого лета.
Мы шли к церкви, и Джинни, безусловно, не могла не устроить большое шоу, когда мы проходили мимо Элизабет. Она снова разрыдалась, и они кинулись друг другу в объятия, плача теперь вместе.
- Это просто кошмар, - сказала какая-то девушка позади меня. – Он так любил Элизабет! Это ведь его футболка, ну, у нее в руках. Она не расставалась с ней ни на минуту после того, как узнала эту новость.
- Я думала, они расстались? – удивилась еще одна девушка, и я услышала, как лопнул пузырь из жвачки.
- В начале лета. Но он все еще любил ее. Неважно, но Джинни Тейбор – такая дура! – сказала первая девушка. – Она встречалась-то с ним, наверное, два дня.
Зайдя внутрь, мы сели сзади, возле двух пожилых женщин, которые вежливо отвели колени в сторону, когда мы проходили мимо них. Напротив входа висели два больших плаката из Майкла: детские снимки и фото из школы, некоторые из них я узнала по ежегоднику. А в середине, самая большая, была именно та фотография из слайд-шоу, где Майкл сидел, смеясь над чем-то, о чем никто из нас уже не узнает. Я хотела сказать Скарлетт об этом, но, когда я повернулась к ней, то увидела, что она просто смотрит вперед, а ее лицо побледнело. Я промолчала.
Служба началась с опозданием, когда люди заполонили всю церковь и начали вставать у стен, держа в руках маленькие брошюры, которые им вручали на входе. Элизабет Гандерсон вошла, все еще рыдая, и шмыгающая носом Джинни Тейбор проводила ее к свободному месту. Странно было видеть одноклассниц в таких обстоятельствах. Некоторые были одеты мило, но соблюдали правила и выбрали что-то подходящее. Другие же казались совершенно неуместными в своих обтягивающих платьях или юбках. Интересно, что бы подумал Майкл, если бы мог видеть всех этих людей с красными лицами, завывающих девушек и своих родителей, которые вместе с его младшей сестренкой сидели в первом ряду. Я посмотрела на Скарлетт, которая так сильно влюбилась в него за такое короткое время, и нашла ее руку, сжав ее. Она пожала мою ладонь в ответ, все еще глядя точно перед собой.
Церемония была обычной и довольно короткой, в церкви быстро стало душно – слишком уж много было людей, и мы с трудом могли услышать священника за всеми всхлипами и шмыганиями. Он говорил о Майкле, как много тот значит для всех, кто знал его, но, как он сказал, у Бога были свои причины. Элизабет Гандерсон встала и, прижимая руки ко рту, вышла из церкви на добрых десять минут после этого. Группа друзей немедленно последовала за ней, и пожилая женщина, сидевшая возле нас, неодобрительно посмотрела на них. Скарлетт сильнее сжала мою руку, ее ноги впились мне в ладонь.
Когда все закончилось, мы услышали приглушенный хор множества бормочущих голосов, и все стали выходить на улицу. Там внезапно стало очень темно, начал дуть холодный ветер, а в воздухе запахло дождем. Над деревьями быстро собирались большие черные тучи.
Я чуть не потеряла Скарлетт в толпе голосов и лиц. Джинни повисла на Бретте Херши, капитане футбольной команды, и он осторожно вел ее куда-то. Элизабет сидела на водительском сиденье в своей машине, оставив дверь открытой и обхватив голову руками. Ее друзья стояли вокруг, неуверенные, что же им делать - уйти или сесть рядом с ней? – переминались с ноги на ногу и мяли в руках брошюры, поглядывая на небо.
- Бедная Элизабет, - мягко сказала Скарлетт, когда мы подошли к ее машине.
- Они расстались уже давно, - заметила я.
- Да. Давно, - она поддела носком туфли гальку, и та ударилась об колесо. – Но он действительно любил ее.
Я смотрела на подругу. Ветер трепал ее волосы, кожа Скарлетт казалась почти белой на фоне черного платья. Даже в самые тяжелые моменты моя подруга была невероятно красива.
- Тебя он тоже любил, - произнесла я.
Она посмотрела на темные облока.
- Я знаю, - тихо проговорила она. – Я знаю.
Первая капля была тяжелой и крупной, мокрое пятно немедленно расползлось по моему плечу, оставляя круглый темный след. А затем дождь полил как из ведра. Хлынув с неба, дождь заставил людей ускориться по пути к машинам, прятаться внутри или бежать, прикрывая головы церковными брошюрами. Мы со Скарлетт сели в ее машину и изнутри наблюдали за струями воды, стекающими по лобовому стеклу. Не помню, чтобы в последнее время дождь был таким же сильным.
Мы свернули на главную улицу. Свой форд Скарлетт получила в апреле, в качестве подарка на День рождения от бабушки. Он был не больше обувной коробки, словно машину побольше распилили пополам да так и оставили. Когда мы проезжали мимо речки, в моей голове мелькнула глупая мысль, что из нее сейчас выйдут Уинкин, Блинкин и Нод и утащат нас под воду.
Скарлетт заметила его, идущего по улице, первой. Его белая футболка насквозь промокла и прилипла к спине, а голова была опущена. Он медленно шел по шоссе, убрав руки в карманы, не обращая никакого внимания на людей, бегущих мимо него, и машины, проезжавшие рядом. Скарлетт нажала на гудок, замедляясь рядом с ним.
- Мэйкон! – крикнула она в окно. – Эй!
Он не услышал, и она обратилась ко мне:
- Крикни ему, Галлея.
- Что?
- Опусти свое окно и спроси, нужно ли его подвезти.
- Скарлетт, - я внезапно занервничала. – Я ведь его даже не знаю.
- И что? – она неодобрительно посмотрела на меня. – Там ливень. Давай быстрее.
Я опустила окно и высунулась на улицу, чувствуя, как капли воды проникают мне в волосы и стекают по шее.
- Извини, - позвала я. Он не услышал. Я прочистила горло и позвала чуть громче, - Извини!
- Галлея, - Скарлетт посмотрела в зеркало заднего вида, - мы задерживаем движение.
- Он не слышит меня, - попыталась оправдаться я.
- Да ты практически шепчешь.
- Вовсе нет, - возразила я. – Я говорю тоном, который прекрасно можно расслышать!
- Просто крикни ему.
Машины начали объезжать нас, и я снова высунулась в окно. Скарлетт громко вздохнула, что означало, что она теряет терпение.
- Давай, Галлея, не будь слабачкой.
- Я не слабачка, - повернулась к ней я. – Господи!
Она молча посмотрела на меня, и я вернулась к окну.
- Мэйкон, - сказала я немного громче, потому что начала сердиться. – Мэйкон.
Еще один громкий вздох от Скарлетт. Мои волосы стали практически мокрыми.
- Мэйкон, - позвала я еще громче, высунувшись из окна. – Мэйкон!!
Он вздрогнул и наконец-то обернулся, увидев меня. Остановился и просто уставился на машину. Футболка прилипла к его телу, мокрые волосы свисали со лба. Он смотрел на меня, словно я была сумасшедшей.
- Что? – крикнул Мэйкон в ответ. - Что такое?
Позади меня Скарлетт фыркнула – и вот так я впервые с момента возвращения услышала ее смех. Она откинулась на сиденье и расхохоталась. Мне захотелось провалиться сквозь землю.
- Эм, - сказала я в окно, - тебя не нужно подвезти?
- Я в порядке, - он наклонил голову, отвечая скорее Скарлетт, чем мне. – Но спасибо.
- Мэйкон, дождь льет, - подруга заговорила голосом Мамы, я знала этот тон. Мэйкон смотрел на нас своими покрасневшими от слез глазами и молчал. – Садись, ну!
- Я в порядке, - снова сказал он и отступил на шаг. Пробежав рукой по волосам и лицу, стряхнул воду. – Увидимся позже.
- Мэйкон! – крикнула Скарлетт, но он уже пошел вперед, растворяясь в дожде. Когда мы остановились у светофора, он свернул за угол и исчез. Последнее, что я видела – его футболка, белое пятно посреди темной аллеи. Он скрылся за стеной дождя так быстро, как будто растворился в воздухе, словно волшебник, и вот я уже смотрела на пустую аллею, спрашивая себя, был ли он здесь вообще.